Навалившись на него всем телом, она тянула револьвер от себя вниз. Какую-то долю секунды он был слишком удивлен, чтобы оказать ей сопротивление, но тут же, переместив положение тела, стал резким рывком возвращать револьвер обратно. Револьвер зацепился за карман его пиджака и выстрелил.
Звук выстрела и запах пороха ошеломили Катрин и приковали ее к месту. Ей казалось, что она бесконечно долго видит его устремленные на нее глаза — огромные, пустые и уже мертвые. Оглушенная, дрожащая, готовая разрыдаться, она с трудом высвободилась от него и очутилась в нежных объятиях Винсента. От его учащенного дыхания волосы у нее на лбу взлетали вверх. Она прильнула к нему, ощутив, как он сжал ее еще крепче.
— Я в порядке, — прошептала она, — я в порядке, — и, прерывисто вздохнув, закрыла глаза.
Ей было так тепло, она чувствовала себя защищенной, в полной безопасности. Винсент обнимал ее, его лицо было прижато к ее волосам, и она пыталась изгнать из памяти воспоминание о том мгновении, когда револьвер Коллина выстрелил в ее руке, забыть его изумленный взгляд и черноту, наступившую, когда он навалился на нее и соскользнул на пол.
Он убил бы меня, он убил бы нас обоих. Она надеялась, что сможет идти дальше с этим грузом.
Катрин зашевелилась. Хотя прошло совсем немного времени, ей казалось, что миновало множество часов. Пыль все еще висела облаком там, где рухнул Коллин.
— Винсент, нам нельзя здесь оставаться.
— Нет, — тихо согласился он, взял ее за руку и повел прочь из здания.
Один раз она оглянулась, но не увидела ничего, кроме теней, зачехленных машин да лунного луча, скользившего по стеклу.
Из длительного путешествия до жилища Винсента она запомнила лишь отрывочные моменты: вот начала саднить оцарапанная рука; вот скрежет в ушах сменился страшной головной болью. Она изо всех сил старалась не упасть, когда Винсент вел ее по узкому туннелю в один из бесчисленных бетонированных закоулков. Там он взял ее на руки и нес до тех пор, пока проход не расширился. Туннель разветвился, и она в одиночку пробиралась по выступу стены, нависшему над канализационным каналом. Когда из тьмы показалось отверстие люка, Винсент стал спускаться первым, держа ее рукой за щиколотку. Он говорил не переставая — Катрин не помнила, о чем именно, в памяти осталась лишь успокаивающая теплота его голоса. Внизу он снова взял ее на руки и понес. Она закрыла глаза и положила голову ему на плечо, стараясь забыть о том, как болит разбитая губа.
