— А его жена будет вызвана в суд для дачи показаний?
Он внимательно посмотрел на нее:
— Лиза Кэмпбелл? А почему вы спрашиваете?
— Она моя знакомая, — ответила Катрин. — Она была здесь, а несколько дней назад исчезла. Я подумала, что…
— Что она у нас? Если бы это было так! — с чувством произнес он. — По нашим сведениям, она знает достаточно, чтобы его угробить. Но мы никак не можем выйти на нее. — Он пожал плечами. — Мы через ее знакомых балерин в Лондоне и здесь просили ей передать, что хотим побеседовать с ней. С самого первого момента, когда она сошла с трапа самолета две недели назад, при ней неотлучно находился один из приближенных к Таггерту молодчиков, так что никто не мог даже перемигнуться с ней.
Она на секунду закрыла глаза.
— Знаю. Я имела удовольствие. Думаете, она сбежала?
Он снова пожал плечами.
— У нас имеются противоречивые сведения: что она очень хочет дать показания, но слишком боится Таггерта, чтобы заговорить, что ей вообще ничего не известно. Что она безуспешно пытается с нами связаться, что она снова попала в лапы к Таггерту — добровольно либо как-то иначе. Чёрт. — Он вздохнул. — Послушайте, вы ведь ее подруга. Если она появится на горизонте, скажите, чтобы она хотя бы переговорила с нами. Все будет шито-крыто. Таггерт никогда не узнает.
Катрин ничего не сказала — просто кивнула головой. Бруковский прошел с ней через муравейник офисов и вывел в коридор. Было уже почти пять часов, и там было полно народу — разномастной публики, и все старались перекричать друг друга.
Он остановился у одного из залов заседаний и протянул руку. Катрин повернулась к нему, чтобы попрощаться:
— Спасибо за помощь. Я ценю… — Голос ее замер, и она стала пристально вглядываться через плечо Дэвида.
Бруковский повернулся и посмотрел туда же.
— Ничего особенного, — сказала она. — Показалось, что увидела знакомого.
Светлые волосы, широкие плечи, темно-синий костюм — вот все, что она успела рассмотреть, после чего голова исчезла за двумя массивными фигурами людей, облаченных в мантии федерального суда, у человека, шедшего за ними — теперь она хорошо его видела — были прилизанные волосы цвета соломы и синий блейзер, однако лицо незнакомое. Она выпустила руку Дэвида.
— Еще раз спасибо. Если будет возможность, передам ваши слова.
— Прекрасно. — И Дэвид уже проталкивался сквозь толпу, как семга, плывущая против течения, подумалось ей. Она повернулась в направлении людского потока и позволила ему вынести ее на улицу.
