Лоб Катрин пересекла маленькая морщинка. Она знала, что Винсент тонко чувствует такие вещи. Это было еще одной гранью его отличия от других.
— Но она ведь не пришла.
Он покачал головой:
— Да. И я как бы представил все это. Представил, что она снова здесь, — сказал он еле слышно.
Его отчаяние было почти осязаемым. Ей было больно видеть его таким расстроенным. Но она постаралась избавиться от этого ощущения, чтобы найти какое-то практическое решение ближайшей задачи — найти Лизу Кэмпбелл.
— Сейчас здесь на гастролях одна балетная труппа. Может, она с ними.
Он повернулся и посмотрел на нее, и она мягко заметила:
— У тебя, должно быть, с ней связаны большие воспоминания.
Он взглянул на нее и сразу же отвел взгляд. Он глядел поверх линии городских огней, но она знала, что он ничего не видит.
— Она ушла от нас много лет назад, но мы слышали об ее успехах. Нам сообщали наши Помощники.
— Я видела, как она танцует. — Катрин улыбнулась, вспоминая об этом. Золушка — музыка Прокофьева все еще напоминала ей о Лизе Кэмпбелл. — Она танцевала с большим вдохновением.
Это по какой-то непонятной причине усугубило его странное состояние обеспокоенности.
— Да, — пробормотал он.
Взор его остановился на каменном выступе балкона, на дальней улице внизу. Он рассеянно чертил узоры пальцем на покрытом росой маленьком столике.
— Винсент, — прошептала она.
Ни звука. Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, никак не связанную с температурой на улице.
— Что с тобой, Винсент?
Должно быть, он почувствовал ее тревогу. Когда он снова посмотрел на Катрин, он уже видел ее. Он проглотил слюну.
— Если ты найдешь ее… Пожалуйста, скажи ей… Скажи ей, что у нее есть дом. И — что я здесь.
Загадки и предчувствия — они тревожили ее, никогда еще она не видела Винсента таким несчастным. Она страшно переживала за него.
— Я скажу ей.
И немедленно напряжение его спало, будто она сняла с него тяжелую ношу. Кто такая эта Лиза и что она значила для Винсента? — с беспокойством спросила она себя. Здесь что-то не так, и, к несчастью, Винсент прячет это «не так» внутри себя.
А может быть, это было связано с Подземельем, и ему не разрешалось говорить об этом?
— Она покинула туннели, чтобы иметь возможность танцевать? — спросила она наконец.
Молчание. В какой-то момент она подумала, что он вообще не ответит. Он снова вернулся к узорам на столе, следя глазами за движениями пальца.
— Нет, она ушла не по этой причине, — сказал он тихим, бесцветным голосом. — Хотя со временем это могло бы быть причиной.
