Я сворачиваю в тот угол, где мегамолл перестраивается. Целая улица никем не занятых бутиков. Много стеклянных стен, пустоты и бетонной крошки. Кое-где сиротливо висят старые вывески тех, кто отсюда съехал. Как раз подходящее для меня место, где и недострой, и старьё, ничего настоящего, ничего про сейчас.
Надеюсь, тут есть туалет, а то мне плохеет. Я заворачиваю за угол, вижу знакомые кафельные стены. Двигаюсь к ним. Тут что-то несётся у меня под ногами, что-то жужжащее, ударяется об стену и забегает в туалет. Так быстро, что я даже не успела рассмотреть, что это такое. Я даже почти решила, что всё мне привиделось, испугалась и сделала шаг назад. Врезалась в кого-то.
Кто-то ругнулся за моей спиной высоким голосом. И говорит:
– Удрал, собака.
Значит, мне это бегущее не показалось.
– Пацан, это твоя игрушка? – я поворачиваюсь, ожидая увидеть одного из завсегдатаев мегамолла, которые целыми днями тюленят на диванах, опустив капюшоны худи до самых носов.
Но вижу я бородатого дядьку в рубашке с короткими рукавами. Гавайская, кажется, так она называется. Только у него не пальмы нарисованы, а что-то ещё такое разлапистое. Или это всё же пальмы? Больше напоминают шестерёнки на ножках. Очень абстрактная картинка, только закат похож на настоящий.
– Достань, пожалуйста, раз всё равно в туалет идёшь, – говорит дядька. Говорит вроде бы вежливыми словами, а тон почти приказной.
– А я подумаю, – говорю. Вот ещё, будет он мне указывать, что делать. Игрун великовозрастный.
– Он в женский укатился, – объясняет бородач, как будто я и без него не поняла.
– И что, там на двери печать, которая мешает войти демонам?
– Может, это для тебя единственный шанс принести кому-то пользу, – говорит бородач и скрещивает руки на груди.
Вот сейчас я вообще не поняла. Мой рот уже полон слюны, я фактически воды в рот набрала.
– Что толку от вас, лежащих целыми днями на диванах? Смотрите в свои смартфоны и ни малейшего желания заняться делом. Сколько я пробовал звать… Теперь думаю, не звать надо, надо выходить.
Про «выходить» я не поняла, а про «лежать на диванах целыми днями» он фактически мои мысли прочитал.
Вот так, он ещё и моими мыслями теперь будет говорить. А вообще лицо смутно знакомое. Я прекращаю размышлять над этим и отправляюсь в туалет. В конце концов, интересно посмотреть, что там за штука.
Оно убежало в угол крайней кабинки и скребётся. Хорошо, что в туалете никого, а то сейчас бы женщины побежали звать санэпидемстанцию. Очень на крысу похоже. Кстати, может, это крыса механическая? Стальная крыса. Я решаю сначала сделать свои дела и захожу в соседнюю кабинку. В крайнюю стесняюсь зайти почему-то. Пока я сижу и размышляю о смысле жизни, поскрёбывание превращается в скрежет, тоненький и жалобный. Потом замолкает совсем. Оно там сломалось, похоже.
