«г-н Степанъ Евграфович Околесинъ»…
…и чуть ниже:
«Дворникъ»
Под табличкой была аккуратно прибита медная стрелка с гравировкой «Крутить для вызова!», которая указывала на барашки звонка.
Морячок крутанул. Потом еще раз. И еще.
— Ни черта не слышно!
— А может, звонок сломатый, — тихо изрек Митроха и подул на замерзшие пальцы.
— Это навряд ли… впрочем, — и морячок уже занес кулак, чтобы стукнуть им в посеребренную табличку, но тут за дверью послышалось — «И кто тама?» — приглушенно, но вполне отчетливо.
— ЧК! — рявкнул Митроха так, что моряк даже подпрыгнул от неожиданности. — Вызывали?
— Ну, наконец-то… — в замке мягко щелкнуло, дверь бесшумно распахнулась.
— Слава богу, граждане-товарищи, а то я уж испереживался весь. Что же долго-то так? — на пороге стоял маленький тщедушный старичок с реденькой бородкой и блестящей лысиной.
«Чистый гриб», — подумал моряк, который рядом с этим плюгавеньким выглядел даже высоким.
Одет был старичок в добротный гобеленовый жилет, синие в тонкую полоску английского сукна порты, заправленные в начищенные до блеска хромовые сапоги. Из-под жилета выглядывала желтая атласная косоворотка, на жилете блестела дворницкая бляха с выбитым номером.
— Нам пролетки не досталось, — стал вдруг извиняться Митроха, — пехом пришлось…
— Гражданин Околесин? — перебил его моряк.
— Так точно! — выпрямился, выпятив цыплячью грудь, старик.
— Вы телефонировали в ЧК?
— Так точно! — покосился он на красную повязку на рукаве Митрохи.
— Ну и на кой? — делово спросил чекист.
— Так ведь девка… я же дежурному доложился…
— Какая девка?
— А… да… — махнул ручонкой дворник. — Пройдемте-с, граждане-товарищи, я покажу-с.
Старичок вышел на площадку, бережно прикрыл дверь и осторожно вставил ключ в замочную скважину. «Как раз на уровне глаз», — хохотнул про себя морячок.
А старик повернул ключ в замке и, прислушавшись к работе механизма, остался весьма доволен. Потом аккуратно отодвинул в сторонку дылду Митроху, просочился мимо моряка и начал подниматься вверх по лестнице:
— Идемте, граждане-товарищи. Тама она, стерва, на четвертом этаже, — поманил он чекистов за сбой.
Морячок поморщился, точно медузу проглотил — не любил он дворничье племя. Вспомнились ему мельком те славные деньки, когда капитан второго ранга Колчак позвал его как самого молодого и смышленого в экипаже минера на новенький ледокол «Вайгач». Как напился он тогда от счастья, как рвался в пьяном угаре к возлюбленной своей Татьяне-курсисточке, чтобы попрощаться навек, и как вот такой же сука-дворник как младший полицейский чин сдал его адмиралтейскому патрулю. И ушел Колчак на норд без него…
