Находящийся в подчинении у великой княгини чиновник дал ей довольно меткую и точную характеристику. Для подтверждения своей правоты он ссылался на авторитет принца Георга: «Существуют возвышенные души, которые могут довольствоваться только совершенством, поэтому в их глазах все, что не лишено недостатков, выглядит убогим, слабым, ничтожным и смутным. Не могу скрывать, я нередко бывал удивлен, когда слышал, как она говорила, и даже принц не мог при таких обстоятельствах сохранять хладнокровие»>{45}. Описанную Лубяновским во всех деталях ситуацию мы можем охарактеризовать коротко: неуемная любознательность великой княгини и ее стремление всех поучать, от которых даже принц временами должен был защищаться, так сильно действовали на нервы не слишком добросовестному чиновнику и так злили его, что он наконец дал Екатерине повод указать ему на дверь. Его место занял статский советник Серебряков.
И Лубяновкий, и Серебряков занимались преимущественно вопросами путей сообщения, в то время как во главе канцелярии губернатора был поставлен действительный статский советник Б. Р. Геттунс. Гетгунс добросовестно и честно стремился выполнять вверенные ему обязанности. Он прилежно писал доклады и постановления, тщательно прорабатывал акты и принадлежал к избранному кругу высокопоставленных лиц, регулярно приглашаемых губернаторской четой на званые обеды, приемы и балы. Геттунс не позволял себе никаких саркастических выпадов в адрес Екатерины Павловны, со всей серьезностью относился ко всем ее предложениям и энергично брался за их выполнение. Если Геттунс должен был подготовить важный доклад, то все затрагиваемые в нем вопросы обсуждались с принцем во время обеда, на котором, конечно же, присутствовала и Екатерина. А молчаливым присутствием она никогда не ограничивалась.
Во время одного из таких обедов речь зашла о проблеме различной интерпретации законов. Екатерина Павловна высказала одну из своих сентенций: «Я считаю, что во время судебных процессов различные позиции судей объясняются различием в их политических взглядах». Принц Георг промолчал, а Геттунс набрался смелости и возразил, что и без политических разногласий в одном и том же деле могут столкнуться различные убеждения. «В это верится с трудом, — возразила она, — и на этот счет у русского народа есть пословица: бойся не суда, а судьи». Геттунс не стал продолжать спор о словесной казуистике и народной мудрости. При подходящем случае он написал по одному приговору суда два противоречащих друг другу заключения, оба из которых прочно опирались на закон. Затем он предоставил принцу самому вынести решение о правильном заключении. Когда Георг вновь вызвал к себе чиновника, при их разговоре присутствовала великая княгиня. Видимо, она убедилась в правоте Геттунса. Княгиня «призналась вполне откровенно, как много думали они с принцем об этих двух заключениях, которые я им предоставил, и все же они так и не знают, какому из двух нужно отдать предпочтение. Потом она продолжила: «Но если бы Вы были губернатором, к какой точке зрения Вы бы склонились?» Я ответил, что беру за правило в подобных случаях вставать на сторону того, кто беднее, и указал, кого имею в виду в данном деле. Тогда великая княгиня обратилась к своему супругу и воскликнула радостно: «Не правда ли, я тоже так думала!» И принц утвердил заключение в пользу беднейшей стороны»
