— Сядьте там сами!
— Нет. Я должен видеть дверь.
Закатив глаза со страдальческим стоном, дама-дух встала, задалёко обошла собеседника, меняясь с ним полюсами, села боком. Долго молчала, тяжело дышала и искала что-то у пояса.
— Веер? — спросил человек и, не дождавшись ответа, раздул пепел (половина полетела в гостью), вытащил из ящика новый лист бумаги и стал складывать его в гармошку, приговаривая, — Вот ведь вроде бы такая никчёмная ерунда, а привыкнешь — и всё… Смотрите, — развернул своё изделье с одного конца, с другого зажимая пальцами, — Сойдёт?… Недостаточно широк?… Ладно. Сам вижу, что дрянь. Но можно нарезать полосок из картона, скрепить гвоздиком, чтоб они могли вращаться…
— Да не нужен мне веер! — оборвала его Анна, маша руками на лицо, — Не мешайте. Дайте мне сосредоточиться.
Если бы она смотрела на него, то увидела бы в глазах тёмного лица холодные хитрые блики.
— О чём же вы думаете, не щадя лба?
— Ищу способа избавиться от вашего общества. Что же мне говорил тот француз?…
— Любовник?
Анна подскочила.
— У меня нет и не будет любовников!!!
— Я не говорю, что ваш…
— Помолчите хоть минуту!
— Но, может быть, я дам вам толковый совет?
— Какой совет!? Вас там не было!
— Как он выглядел?
— … На вид ваш ровесник, белокожий, белокурый, лицо… п-приятное, серьёзное, намного отрешённое. У него очень светлые глаза, а брови и ресницы чёрные, и ещё тонкие чёрные усики. Странно, но мне они показались знакомыми… Он просил вам что-то предать…
— Вещь или весть?
— Ве… Ах! Вот! Он купил и продаёт наш… тот дом… на Пикадилли… помните?
— Да. И что?
— Вы не против?
— Нет.
— … Ну, и почему я ещё здесь? — она выбежала на середину комнаты, голося в потолок, — … Эээй! Заберите же меня отсюда!.. О, мой Бог! Что мне делать!?
— Очевидно, ваша миссия не окончена. Сядьте… Вы ничего не хотите мне сказать — от себя? У вас нет ко мне никаких вопросов?
— Я вполне удовлетворена нашей перепиской.
— А я — нет. Я хочу вас спросить кое о чём…
— По почте.
— Нашу почту перлюстрируют.
— У меня секретов нет.
— Я тоже откровенен, но…
— Вообще-то при вашем стиле жизни вы обязаны иметь и хранить секреты… Зачем вы сообщили мне, что стали карбонарием? Это же тайная организация.
— Я вам доверяю.
Вдруг он самозабвенно рассмеялся.
— Что такое!?
— Я представил себе орден типа масонского, только женский, а вы там — магистресса. И всё как полагается: высокие задачи; теневая, но великая власть; никому недоступные знания, обряды, собственные мифы,… ну, хоть о Белкис, царице Савской. Или Марии Магдалине. Непременно что-нибудь двусмысленное! Иконы Сафо по углам…
