помогала ничего не забывать. Так что когда он оказался здесь, отсутствие новой информации и интеллектуальных вызовов, причиняло ему физические страдания, в прямом смысле этого слова. Так что он возлагал большие надежды на предстоящую проверку и последующие изменения в своей жизни. Магия будоражила его воображение, и все это время он жаждал столкнуться с чем-то, что противоречит его воззрениям в том, что сверхъестественного не существует. По каким законам строится магия? На что она способна? После ее детального изучения, он был больше чем уверен, что будет способен ответить на вопрос, находится ли он в той же вселенной в какой жил раньше. Или он попал в параллельную, в которой присутствуют дополнительные элементы и другие законы физики.
Пока Боргаф витал в облаках представляя себе, как он свалит из этого проклятого дома, входная дверь с грохотом открылась и в дом ввалились старшие братья, несущие отца на руках. Они выглядели испуганными и измождёнными, с трудом взгромоздив окровавленное тело отца на лавку, они отошли от него и растерянно оглядывались на входную дверь.
— Что произошло? — Боргаф ошарашено наблюдал как с лавки на которую положили отца, капала кровь.
Отец был без сознания, рубашка и штаны были порваны и пропитаны кровью.
— Гиги, напали на нас в поле и ранили отца. — ответил четырнадцатилетний брат Гам. Он всхлипнул и слезы навернулись на его глаза.
— Что за Гиги? — Боргафа сотрясала мелкая дрожь, он никогда не видел раненного и истекающего кровью человека. Разве что в кино, но реальность и вымысел сильно отличаются друг от друга.
— Твое какое дело сопля!!! — закричал на него старший шестнадцатилетний брат Юно. — Без тебя тошно, не лезь!!
Боргаф сделал несколько шагов назад, смотря на пылающие яростью глаза парня. Но все же задал мучивший его вопрос.
— Где мама и остальные? — он сделал еще один шаг назад.
— Пошли за целителем, — сказал Гам, сквозь всхлипывания.
Боргаф перевел свой взгляд на отца, и струйка крови, льющаяся на земляной пол усилилась, под лавкой уже собралась небольшая лужица.
— Нам нужно перевязать его раны, — не в силах оторвать взгляд от окровавленного и умирающего отца, сказал Боргаф.
Братья продолжали стоять, не обращая никакого внимания на то что он говорит.
— Нам нужно его перевязать, или он истечет кровью до того, как придет лекарь, — отец становился все бледней и бледней.
Но братья все так же игнорировали его слова, один из них плакал, а другой насупившись сел на корточки в угол и раскачивался из стороны в сторону. Боргаф как загипнотизированный смотрел на то, как человек умирает прямо на его глазах, это было ни с чем не сравнимое чувство. В нем боролся страх, отвращение к крови и желание помочь. Хоть он не был привязан к умирающему, но простая человеческая солидарность, пересилила боль от оплеухи которую зарядил ему отец, омерзение от крови и страх что сделает только хуже. Он сорвался с места и подбежал к отцу и попытался снять с него рубашку, чтобы осмотреть, но ему не хватало сил.
