что далекие предки их народа поклонялись богу по имени Хорос или Хорус, которого изображали в виде сокола, символизирующего свободное, летающее в любых ветрах существо. С течением времени и исчезновением из памяти многих вещей Хорос стал Хорсом, от которого и произошли слова «Хор» и «ху». Но никто не знал, почему в те канувшие в Лету времена слова состояли из двух слогов, как «Хо-рос», или даже из трех, как «ум-ни-ки», а то и четырех и более вплоть до десяти, в то время как сегодня все языки, еще оставшиеся в ходу в Абистане (подпольно, разумеется, следует ли напоминать), использовали лишь односложные, в крайнем случае двусложные слова, включая
абияз, святой язык, при помощи которого Аби основал на планете Абистан. Кстати, если кто-то думал, что со временем и развитием цивилизаций языки будут усложняться и обретут новые значения и новые слоги, то произошло как раз наоборот: слова укоротились, уплотнились, свелись к набору возгласов и восклицаний, а по сути, просто оскудели и превратились в набор примитивных криков и хрипов, ни в коем случае не позволяющих развивать сложные мысли и достигать с их помощью высших материй. В конце концов воцарится полная тишина, которая станет мучительным бременем, поскольку заключит в себе всю тяжесть вещей, исчезнувших со времен сотворения мира, и это бремя станет еще мучительнее оттого, что многие вещи вообще не явятся на свет из-за недостатка слов, воспринимаемых человеком. Но это было лишь мимолетное размышление, навеянное хаотической атмосферой гетто.
Не то чтобы нам хочется останавливаться на такой теме, но все же нужно сказать пару слов для Истории: о гетто и торговле с ними рассказывали много чего. Слухи словно нарочно запутывали, чтобы помешать узнать правду. Говорили, что за Гильдией маячит тень Достойного Хока из Справедливого Братства, директора департамента Протоколов, Церемоний и Поминаний, влиятельного и выдающегося деятеля, который определял и задавал ритм всей жизни страны, а также его сына Кила, который был известен как самый предприимчивый коммерсант Абистана. А в определенных кругах даже допускали мысль, что гетто изобрел непосредственно Аппарат. Эта идея основывалась на том, что авторитарный режим может существовать и удерживать власть только в том случае, если контролирует всю страну до самых потаенных ее мыслей, а это задача невыполнимая, поскольку, несмотря на любые ухищрения по части контроля и репрессий, если однажды сформировавшейся мысли удастся вырваться наружу и создать оппозицию там, где этого никто не ожидал и где она подкрепляется подпольной борьбой, народ, который обычно расположен испытывать симпатию к борцам против тирании, поддержит оппозиционеров, если увидит хоть тень надежды на их победу. А для того чтобы удержать абсолютную власть, диктатуре необходимо предпринять упреждающие действия и самой создать некую оппозицию, а затем постараться, чтобы ее возглавили настоящие оппозиционеры, которых власть сама же породит и организует в соответствии со своими нуждами, и пусть они потом противостоят уже собственным оппозиционерам, всяким экстремистам, инакомыслящим, честолюбивым приспешникам, предполагаемым наследникам, спешащим занять их место, которые, как по волшебству, мигом полезут изо всех щелей. Несколько нераскрытых преступлений то тут, то там помогут поддерживать машину войны. Заставить противника искать врага в своих же рядах – гарантия победы при любых обстоятельствах. Разумеется, такую систему непросто внедрить, но стоит ей заработать, и она начнет раскручиваться сама, все будут верить в то, что им покажут, и никому не удастся избежать подозрений и страха. И действительно, многие погибнут от ударов, которые для них станут неожиданными. Чтобы люди верили и отчаянно цеплялись за свою веру, нужна война, настоящая война, которая гарантирует множество смертей и никогда не заканчивается, а также враг, которого нигде не видно, или же видно везде, но при этом обнаружить его не удается.
