– Обычно инкубационный период длится шестьдесят пять дней.
– И все это время она там сидела?
Гибсон кивнул.
– Видимо, да. Глубоко в зарослях меч-травы.
– И наблюдала, как мы ходим мимо.
– Вы и все остальные. Возможно, мистер Питчер сделал что-то такое – и скорее всего совершенно случайно, – что разбудило ее… э… – Гибсон пожал плечами. – Может, это и нельзя назвать материнским инстинктом, но в них заложен инстинкт защищать свои гнезда.
– Возможно, он махнул тростью в ее направлении, – предположил Ллойд. – Он вечно размахивал своей тростью. Или даже случайно ударил ее. Или гнездо.
Гибсон допил чай со льдом и поднялся из-за стола.
– Я просто подумал, что вам было бы интересно узнать.
– Да, спасибо.
– Не за что. Какая у вас замечательная собака. Метис бордер-колли и?..
– Муди.
– Да, теперь вижу. И в тот день она была с вами.
– Да, она шла впереди. И увидела ее первой.
– Ей тоже повезло, что она осталась в живых.
– Да. – Ллойд погладил Лори по спинке. Лори подняла голову и посмотрела на него янтарными глазами. И снова, в который раз, он задался вопросом, что она видит в его лице, склоняющемся над ней? Как звезды, на которые Ллойд смотрел по вечерам, когда выводил Лори гулять, это была великая тайна.
Гибсон поблагодарил его за угощение и ушел. Ллойд остался сидеть за столом, гладя Лори по мягкой, дымчато-серой шерстке. Потом опустил ее на пол, и она пошла по своим делам, а он пошел по своим. Это жизнь, от нее никуда не деться – ничего не поделаешь, надо жить.
