— Урод и Уродка вернулись, — я обернулась к маме.
«Остальные не заставят себя долго ждать», — мамина грудь вздымалась и опадала, пока она говорила.
Вскоре две полосы превратились в дюжину. Обычному человеку могло это показаться стаей форели или водомерками, прыгающими по воде. Но для меня — для меня это было соревнованием.
— Ты имеешь в виду, что нам придётся драться с толпой русалок, чтобы пробиться к шлюзу? — задала я вопрос.
«Как в универмаге «Хайда» во время распродаж после Рождества», — пошутила мама.
— И они действительно пытаются сбежать?
Шипящие пузырьки вылетели из маминого рта: она рассмеялась.
«Нет, не сбежать. Никто и не будет пытаться… они просто постараются меня удержать».
Я поняла. Если маме удастся переговорить с часовыми, Русалочий совет узнает, что произошло, и, вероятно, позволит ей вернуться на сушу. А затем шансы фрешис превратиться в людей будут потеряны навсегда.
— О скольких ты говоришь? — спросила я.
«По последним подсчётам… нас около четырнадцати».
— Прекрати говорить «нас»! — желчь подкатила к глотке. — Не смей причислять себя к этим уродам!
Мама собрала всю силу и переплыла на другую сторону дамбы.
«Между прочим, Медора и Финалин стали моими друзьями».
Я проигнорировала последнюю часть. Как мама может даже думать об этих придурках, как о своих друзьях?
«Джейд, дорогая. Тебе нет нужды делать то же самое, — сказала мама, — давай просто дождёмся папу».
Посмотрев на маму, такую слабую и уставшую, я попыталась решить, что делать дальше. Я прекрасно видела Кори и Лейни, стоящих в ожидании Мартинов на определённом пирсе недалеко от шлюза. Суетливый Эдди вернулся к пульту управления после недельного отсутствия. Лодка Мартинов подплывала всё ближе и ближе.
Я почувствовала себя, как девица, попавшая в беду, в одном из старых мультиков, которые обычно показывают по субботним утрам. Этих девиц обычно привязывают к железнодорожным путям, и они с ужасом взирают на приближающийся поезд. Сейчас самое время появиться лихому герою и спасать свою принцесску (можно я использую это прямо сейчас?). Но теперь всё зависело от меня. Я вынуждена решать сама.
Должна ли я нырнуть в озеро и заставить себя очутиться под водой? Стать снова одной из них? Я мгновенно представила себе паническое ощущение того, как вода заливает мои лёгкие, чуждый моему естеству хвост, в который превращается нижняя половина тела… могу ли я сделать что-то, что я ненавижу всей душой, если это означает спасение для мамы?
