Тут голос Хоара окончательно отказал ему. Он упал в кресло и стал шептать на ухо мистеру Прикетту, который гордо транслировал его слова громким мальчишеским голосом.
— Это могло также объяснить и пропажу папки, о которой рассказывал мистер Уатт. Предположительно, Кингсли мог каким-то образом узнать о том, что кто-то послал капитану письмо настолько разоблачительное, что его следовало украсть, не останавливаясь даже перед убийством в случае необходимости. Он с легкостью стянул из морпеховской кладовой мундир, который позднее был найден в водах гавани. Перед тем, как надеть мундир, он замаскировал лицо макияжем, оставив неизбежные следы вещества на воротнике и обшлагах, и влился в ряды морских пехотинцев, когда сержант Дойл построил их для развода караула, и удачно попал на пост.
Если я не ошибаюсь, перебранка Артура Гладдена с капитаном дала ему шанс перевести подозрение на злополучного молодого офицера. После бегства Артура Кингсли вошел в каюту под каким-то предлогом и байонетом убил капитана. Затем он поменял свой байонет на тот, который хранился у капитана, выбросил окровавленный мундир за борт и исчез в анонимности вечерней темноты на борту нового судна с вновь набранной командой.
— Но все это только предположения, мистер Хоар, — сказал капитан Райт.
— Совершенно верно, сэр. Вот поэтому я устроил ловушку для Кингсли, сыграв нашу собственную театральную постановку. Мы продолжили заседание трибунала, но в закрытом режиме, исключив возможность для Кингсли следить за расследованием. Таким образом, ему представилось, что трибунал в тайне занимается поиском флотской персоны, обладающей артистическими данными. Но даже секретные процедуры, как вам всем хорошо известно, имеют свойство протекать. Я обеспечил такое протекание, проинструктировав юного мистера Прикетта стать слегка болтливым.
Мистер Прикетт покраснел, то ли от смущения, то ли от гордости.
— Понятно, что слух, как всегда, распространился, и Кингсли ошибочно посчитал, что закон напал на его след. Он запаниковал и, как мы видим, сбежал. На этом все, джентльмены.
Присутствующие разразились аплодисментами и криками «Правильно, правильно».
— Представьте мне его, Везерби.
Со своего места в другом конце зала Хоар, окруженный восхищенными слушателями, легко разобрал громкий командный голос его королевского высочества. Везерби протиснулся к нему сквозь толпу.
— Прошу за мной, если не возражаете, мистер Хоар. Полагаю, вам знаком этикет?
