С джентльменом все было иначе. Хоар не мог точно определить его возраст. Он мог быть тридцатилетним с солидным гаком или же хорошо сохранившимся пятидесятилетним; такого же роста, как и Хоар, но массивнее, с квадратной фигурой; румяное безгубое лицо и низкий лоб; длинные, жесткие черные волосы, собранные на затылке в старинном стиле. Кожа на его лице плотно обтягивала широкие скулы, как будто она обтягивала костяшки пальцев плотно сжатого кулака. Если бы не его серые глаза, Хоар без сомнения посчитал бы его одним из тех краснокожих, которых он видел на улицах Галифакса.
— Лейтенант Бартоломей Хоар… Мистер Эдвард Морроу, — доктор Грейвз представил их друг другу. — Я не знаю, кто из вас выше по положению, так что надеюсь, что оскорбленная сторона проглотит обиду.
— Наш хозяин говорил мне, что вы посещали Нью-Йорк, сэр, — сказал Морроу.
— В самом деле, был, — ответил Хоар, — и я невыразимо сожалею о разделении наших стран.
— Ну, наши страны пока еще едины, мистер Хоар. По крайней мере, последние известия из Монтриэла говорят об этом. — Он произнес название города на английский манер.
— Прошу прощения, сэр. Я думал, что вы американец.
— А разве лояльные подданные короля к северу от Святого Лаврентия не имеют права называть себя американцами, сэр? В конце концов, некоторые из нас прибыли в Америку раньше, чем янки, а предки моей матери уже находились на родных им берегах и приветствовали первых европейских поселенцев. Приветствие, о котором, между прочим, многие из них горько пожалели.
Хоар почувствовал, как его уши вспыхнули. Он не имел намерения оскорбить собеседника. Неужели этот внушительного вида человек хотел затеять ссору?
— Спокойствие, мистер Морроу, спокойствие, — произнесла миссис Грейвз. Шелковое платье цвета оконной замазки не подходило ни к ее фигуре, ни к цвету ее лица. Сидевшая на круглой низенькой оттоманке, она напоминала куропатку еще сильнее, чем это было днем на побережье. Куропатка, высиживающая яйца у подножия грушевого дерева, подумал Хоар.
— Из всех присутствующих лиц вы, разумеется, имеете наибольшее право называться американцем, — сказала она мистеру Морроу, вставая со своего гнезда. Но яиц в нем не оказалось.
— Мистер Хоар, — обратился к нему доктор, — у меня к вам просьба. Вы мне позволите auscult ваше горло?
— Aus… ? — Хоар никогда прежде не слышал этого слова.
— Прошу прощения, сэр. Я не люблю щеголять профессиональным сленгом, как, к сожалению, имеют привычку делать многие люди моей профессии. Попросту говоря (мне следовало сразу так выразиться), я хотел бы послушать звуки, издаваемые вашим горлом, когда вы пытаетесь говорить. Вы не возражаете?
