— Будь у вас что-нибудь посерьезнее плазмы в животе, вам не пришлось бы пробиваться на нижние уровни. Зачем стрелять в мальчика? Мощный взрыв в бункере — и Натху уходит в большое тело.
— Ядерная бомба? — Марвари смеется. Для него собеседник только что отмочил забавную шутку. — Плазменный фугас на десяток килотонн? Антивещество? Такую штуку не имплантируешь в тело. А груз в коллант не взять. Взорваться всем отрядом? Чепуха, там небось перекрытия из термосила…
На горизонте бешено крутится воронка. Торнадо окутан паутиной голубых молний. В мире звезд и туманностей это оптический пульсар POUV-2713-17. Всадники поворачивают коней, огибая сектор. Здесь их может засечь чувствительная ларгитасская техника.
— Вы хотите о чем-то сказать, Марвари-бхай. Хотите и не решаетесь.
— Это суеверие, — вздыхает субедар. — Говорят, если хочешь с кем-то встретиться в следующей жизни, надо пожать ему руку. Ну, во время последней встречи. Вот я и подумал… Мы в космосе, мы — лучи, волны, поля. Так даже лучше? Я несу чушь, гуру-махараджа?!
Горакша-натх протягивает руку. Субедар свешивается с седла. Два жгута светящейся плазмы тянутся друг к другу, соединяются. Свет сливается со светом, волны — с волнами. Где чей свет, где чьи волны? Всадник пожимает руку пешему, бегущему рядом. Со стороны видится: всадник хочет помочь товарищу взобраться на коня.
— А как же вы, гуру? — В глазах Марвари вспыхивает беспокойство. — Да, вас должен забрать коллант. Всем сердцем надеюсь, что так и будет. Но если вы уцелеете? Вы уцелеете, а коллант опоздает?
«Что, если они нарушат обещание? — читается на лице субедара. Кадровый офицер, он недолюбливает наемников. — Если они сбегут?! Тем, кто продается за деньги, нельзя доверять до конца!»
Гуру улыбается.
— У вас… — Марвари бледнеет. — Вам тоже имплантировали заряд?!
Гуру по-прежнему улыбается:
— Не беспокойтесь, Марвари-бхай. Я не попаду в руки ларги — ни живым, ни мертвым. Я сам себе заряд. Я сам себе детонатор. В следующем рождении вы возьмете меня в свой отряд? Если надо, я готов дать кармическую клятву.
Марвари смеется. Дхарма воина: теперь он спокоен.
Контрапункт
Господа офицеры, или Надеюсь, я не доживу
У каждого гения, если он чего-нибудь да стоит, должны быть три персональных сумасшедших: безобидный, обидный и обиженный.
Карл Мария Родерик О’Ван Эмерих. «Мемуары»
— Здравия желаю, господин имперский наместник!
— Здравия желаю, господин имперский…
— Молчать! Смирно!
По стойке смирно встали все. На лестнице застыла Изэль: ледяная статуя. Рядом с женщиной присел на задние лапы ягуар Катилина. За стойками окаменели портье. Какаду, имплантированные в плечи портье, захлопнули клювы и взъерошили перья. Группу туристов, регистрировавших поселение, настиг приступ каталепсии. Пальмы у входа притворились искусственными. Какой спрос с пластика?
