Элиот почувствовал, что двойник собирается уходить: у него начались судороги и пошла носом кровь. Двойник схватил салфетку и попытался остановить кровь. Ему хотелось подольше остаться с Элиотом, он знал, что тому предстоят долгие годы одиночества и страданий. Он не мог найти слов утешения, да это было и не важно: словами такому горю не поможешь.
Больше всего старший Элиот жалел о том, что они так и не поняли друг друга и расстаются во взаимной вражде и недоверии. Он не хотел уходить, не протянув руку помощи молодому Элиоту. Уверенный в том, что они видятся в последний раз, и помня, что пережил за эти годы, старый врач сказал:
– Ты хотя бы будешь знать, что Илена жива и здорова, а я все эти тридцать лет жил, зная, что она мертва. Поверь мне, это большая разница.
– Да иди ты!
«Хм… не так-то просто общаться с самим собой», – подумал старый врач, исчезая.
Последнее, что он запомнил, было лицо Элиота с немым укором в глазах.
У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей[26].
Антуан де Сент-Экзюпери
Сан-Франциско
1976 год
Элиоту 30 лет
Элиот вышел из туалета. Он еле держался на ногах от гнева и бессилия.
Что он сделал, чем провинился, чтобы заслужить такое наказание?
Он никак не мог забыть, как Илена посмотрела на него, когда он сказал, что больше ее не любит. Сколько было в ее лице отчаяния, горя, неразделенной любви!
Он сделал это, чтобы спасти ее, но она никогда об этом не узнает и всю оставшуюся жизнь будет ненавидеть его.
Да он и сам себя сейчас ненавидел.
Мрачный и уставший, Элиот сел за стойку и заказал стакан рисовой водки. Выпив залпом, он заказал еще, а затем еще один. Вот и прекрасно! Сейчас он напьется, как напивался его отец, – до полного беспамятства.
Вообще Элиот пил мало и только чтобы доставить удовольствие Мэту, знатоку хороших вин, который нередко просил друга оценить тот или другой сорт. Элиот, чей отец был пьяницей, еще в детстве испытал на себе все последствия злоупотребления алкоголем и не собирался уподобляться своему папочке.
Но сегодня он хотел только одного – забыться. Он заказал еще один стакан водки. Официант замешкался, понимая, что клиент собирается напиться.
– А ну-ка, дай сюда! – взревел Элиот, выхватил бутылку из рук у остолбеневшего официанта и швырнул на стойку десятидолларовую бумажку.
Он вышел на улицу, прижимая к груди бутылку. Сел в машину, завел мотор и заорал:
