Элиот проехал до последней остановки «Рыбацкий причал» в бывшем рыболовном порту, где теперь было полно ресторанчиков и сувенирных лавок. Дрожа от холода, он прошел крытый рынок, где продавали свежие морепродукты. Когда он подошел к площади Джирардели, дождь усилился.
Промокнув до костей, Элиот бодро шел вперед. Ветер свистел в ушах, дождь хлестал по лицу, но он упорно продвигался туда, где надеялся найти дочь. Он знал, где она может прятаться, когда переживает отчаяние. Боль в легких и внизу спины возобновилась, но не остановила его.
Наконец он вышел на пляж – где-то между парком «Марина Грин» и бывшей военной зоной Крисси-Филд. Дождь шел стеной. Море разбушевалось – огромные волны разбивались о берег, брызги взлетали на несколько метров. Элиот прищурился: мост «Голден Гейт» было почти не видно из-за тумана и туч. На пляже никого не было. Элиот шел вперед, крича:
– Энджи! Энджи!
Ему отвечал только ветер. Глаза его наполнились слезами, и он почувствовал себя слабым, слабым и несчастным.
И вдруг Элиот почувствовал, что Энджи рядом, хотя все еще не видел ее.
– Папа!
Энджи бежала к нему сквозь пелену дождя.
– Не умирай! – умоляла она. – Пожалуйста, не умирай!
Он крепко прижал ее к себе, и они долго стояли обнявшись – мокрые, несчастные, убитые горем.
Утешая дочь, Элиот поклялся: он сделает все возможное, чтобы хоть ненадолго отсрочить смерть. Все, что будет в его силах.
А потом, когда придет время, он уйдет, спокойный и уверенный, что часть его останется здесь, на земле. И это – Энджи, его дочь.
Друзей и книг должно быть мало, но они должны быть хорошими.
Народная мудрость
1976 год
Элиоту 30 лет
Ночное дежурство закончилось, Элиот вышел из больницы. Стояло раннее утро, было свежо. Погруженный в тяжелые размышления, Элиот не сразу заметил, что на стоянке собралась толпа медсестер. Среди машин скорой помощи и пожарной охраны Мэт разыгрывал перед ними настоящее шоу. Элиот сердито посмотрел на друга, который, как Траволта, в бархатном костюме и полурасстегнутой рубашке, дергался под музыку диско, доносившуюся из машины. Было еще темно, и Мэт танцевал в свете фар.
– You Should Be Dancing[22], – пропел он фальцетом, подражая одному из солистов «Би-Джиз».
На лице Мэта сияла ослепительная улыбка. Элиот против воли восхитился хулиганской, но совершенно неотразимой манерой Мэта привлекать к себе внимание.
– Что ты тут устроил? – спросил он.
– You Should Be Dancing! – пропел Мэт, пытаясь растормошить друга, но Элиот был не в настроении.
