Мэт и Дуглас недоуменно смотрели на Малдена, а Элиот не спускал глаз с коробки, пытаясь угадать, каким будет результат. Через несколько минут Малден поднял коробку. На зажигалке были отчетливо видны белые линии отпечатков.
– Ну вот, – удовлетворенно произнес детектив. – Предварительный осмотр показывает, что у нас есть прекрасный отпечаток большого пальца на одной стороне и… отпечаток части указательного и среднего пальцев на другой.
Он осторожно завернул вещественное доказательство в носовой платок и положил в карман плаща.
– Если я правильно понял, – уточнил Малден, – ты хочешь, чтобы я сравнил эти отпечатки пальцев с теми, которые есть у нас в картотеке.
– Не совсем, – возразил Элиот. – Сравните их, пожалуйста, с моими отпечатками.
С этим словами он вынул из кармана перьевую ручку и вылил на стол немного чернил, окунул пальцы в чернила и оставил отпечатки на чистой странице своей записной книжки.
Малден взял листок и посмотрел Элиоту в глаза.
– Я не вижу в этом никакого смысла, но сделаю то, что ты просишь.
Элиот поблагодарил его, а Мэт спросил:
– Много времени займет эта проверка?
– Я примусь за дело прямо сейчас, – заверил Малден. – Отпечатки довольно четкие, думаю, что к утру закончу.
Элиот проводил полицейских до двери. Дуглас пошел к машине, а Малден задержался на минуту.
– Я позвоню тебе, – сказал он Элиоту. Помолчал и спросил: – Кстати, ты все еще встречаешься с той бразильской крошкой? С Иленой?
– Конечно, – ответил Элиот, немного удивившись. – Между нами…
Смутившись, он не договорил, но Малден и так его понял.
– Ну да, – сказал он, – когда кто-то западает нам в душу, он остается там навсегда…
Элиот смотрел ему вслед. Он знал, что Малден уже несколько лет поддерживает жену в заранее проигранной битве с болезнью Альцгеймера.
Элиоту было известно и о том, что конец ее мучений близок.
* * *
Было уже три часа ночи, но Элиоту не хотелось спать. Он отвез Мэта домой и забрал своего «жука».
На заправке на Маркет-стрит Элиот остановил машину. Погрузившись в свои мысли, он заливал бензин в бак. Внезапно его окликнула какая-то беззубая неопрятная женщина. Она толкала тележку, доверху нагруженную всяким хламом и тряпками, и выглядела пьяной или обкурившейся. Она облила Элиота потоком уличной брани, но он не обратил на это никакого внимания. Два дня в месяц он работал добровольцем в бесплатной больнице для малоимущих и знал, что ночью город менялся до неузнаваемости. В путеводителях и сериалах Сан-Франциско выглядел живописным – городом с множеством садов и парков, городом – символом хиппи. Так оно и было десять лет назад, когда хипповый Фриско
