. В другом (1865) сравнивает положение Горчакова с положением Ломоносова в Академии наук: «Сам Ломоносов имел своих Нессельроде, своих Будбергов, и все русские гении во все времена имели своих <…> соперников более заурядных, старавшихся и нередко умудрявшихся их оттеснять и притеснять…»
[309] Отставка Нессельроде и замена его на Горчакова была воспринята в обществе как победа «русской партии» над «немецкой». О. Бодянский в дневнике 1856 г. передает следующий слух: «Рассказывают, будто на вопрос государя [Александра II], отчего новый министр иностранных] дел (кн[язь] Горчаков) представляет в посланники к лондонскому двору Хрептовича, а не Брунова, который там был так долго, Горчаков отвечал:
“Он служил всегда Государю, а не государству”»
[310].
С течением времени, однако, ситуация изменилась не слишком радикально. Российские дипломаты немецкого происхождения в XIX – начале XX в. служили практически во всех странах мира, кроме Касселя, Папской области, святейшего престола, Тосканы, Сиама (Бангкока), Абиссинии, Марокко. Наибольшее количество немецких дипломатов находилось в Вюртемберге – 54,5 % (12 из 22 человек). В абсолютных значениях – в Саксен-Веймаре – 80 % (8 из 10 чел.). В Австрии / Австро-Венгрии их было 27,8 % (5 из 18), в Великобритании – 50 % (8 из 16), в Дании – 75 % (6 из 8), в Италии – 60 % (3 из 5), в Пруссии / Германской империи – 62,5 (10 из 16), в США – 38,9 % (7 из 18), во Франции – 44,4 % (8 из 18), в Японии – 50 % (5 из 10) и т. д.[311] М.О. Меньшиков в 1908 г. по мидовскому ежегоднику насчитав около двухсот «людей нерусского происхождения» из 315 штатных единиц, служащих за границей, подчеркнул «обилие необруселых немцев» среди них[312]. Даже в 1915 г. 16 из 53 высших мидовских чиновников носили немецкие фамилии[313]. Иные из них действительно продолжали оставаться практически «необруселыми». Например, посол в Лондоне граф A. К. Бенкендорф «с трудом владел русской речью и единственный из русских представителей с разрешения государя до конца жизни (1916 г.) доносил в МИД на французском языке. <…> Писать по-русски он совсем не мог. <…> Не случайно <…> что националистическая печать выбрала для своих нападок по поводу “иностранных фамилий” в дипломатическом ведомстве именно Лондон, так как здесь почему-то годами в составе посольства не бывало ни одного чисто русского имении»[314].
Немецкая группа играла большую роль в Государственном совете. При Николае I 19 из 134 его членов были балтийскими немцами
