. В своей публицистике издатель «Московских ведомостей», как и славянофилы, поддерживал реформы Милютина. Однако он совершенно не верил в возможность создания из польского крестьянства социальной и культурной основы новой Польши, прозорливо полагая, что оно сможет «вскоре после прекращения всех счетов с панами легко к ним примкнуть»
[551]. Зато возлагал большие надежды на кириллизацию польской начальной школы, которая должна заставить крестьян почувствовать себя «преданными России и настоящими подданными Русского Царя»
[552].
Другой стороной решения польского вопроса, по Каткову, должна быть радикальная деполонизация ЗК: «Польская национальность будет терять свои вредные и для поляков, и для России свойства лишь по мере того, как будет исчезать в этом крае всякая возможность здравомысленно надеяться на восстановление старой Польши, а ближайшее средство к тому – способствовать введению значительного числа русских элементов в тамошние землевладельческие классы»[553]. В этом с ним были полностью солидарны славянофилы: «…необходимо локализировать политический вопрос о Польше в пределах Царства, подрезав в наших западных губерниях и на Украине все корни полонизма и обеспечив преобладание русской и православной стихии над латино-польской»[554]. Погодин предлагал польским помещикам ЗК следующий выбор: или «располячиться» – «переходить в Православие и делаться русскими» (ведь их предки, в большинстве случаев, были некогда православными; следовательно, они просто «после временной разлуки опять породнятся со своими братьями»), или «пусть продают земли и идут в свое отечество в Польшу»[555].
Если кратко суммировать общую позицию большинства русских националистов по польской проблеме в 1860–1880-х гг., то она заключалась в следующем: Польшу можно отпустить вовсе или дать ей широкую автономию только тогда, когда ЗК будет окончательно деполонизирован и русифицирован и, следовательно, у поляков уже не будет возможности вернуть его себе.
К началу XX в. в русской националистической публицистике вопрос «Что нам делать с Польшей?» оставался дискуссионным. П.Б. Струве, отрицавший возможность русификации Привислинского края и не видевший «принудительных хозяйственных мотивов» для его пребывания в империи, тем не менее выступал за его сохранение в составе последней, ибо «обладание Царством Польским есть для России вопрос <…> политического могущества»: «…мы должны воспользоваться ее [Польши] принадлежностью к империи, для того, чтобы через нее скрепить наши естественные связи с славянством вообще и западным в частности». Поэтому Струве рекомендовал в польском вопросе «либеральную политику»
