Как изменился в лице мечник – девочка попала в самую точку. Но он ей не сказал ни слова. Он словно не замечал её, а смотрел только на Блича.
– Я мог бы обмануть тебя, мальчик-тень, сказать, что вы будете жить, наплести чего-то. И это было бы благом для твоей души. Ты бы умер внезапно, в счастливом неведении. Но я сыграю с тобой по вашим правилам. Только правда, ничего кроме правды, какой бы неприятной она ни была. Нет, ты умрёшь, как только герцог вас увидит. Я был приговорён к смерти, я знаю, какая мука ждать исполнения приговора. Нет ничего страшнее этого ожидания, все пытки меркнут перед ним. Сейчас ты легко всё переносишь, потому что ещё до конца не поверил. Надеешься на какое-то чудо, или что я пожалею тебя в последний момент. Или что герцог помилует. Нет, малыш. Ваша Чума не знает милосердия, и не знаю милосердия к вам я. Когда ты поймёшь, что смерть неизбежна, каждая твоя минута станет истинной мукой. А я ещё и позабочусь сообщить тебе точный час.
– К чему такая жестокость? – заступился за Блича профессор.
– Ни капли жестокости. Обычная справедливость. Пусть почувствует то же, что чувствуем мы, когда такие вот праведные демоны говорят нам правду там, где ради милосердия надо солгать.
– Мы – не вы! Если правда причиняет боль, мы предпочитаем молчать! – крикнул Блич.
– Ага. Вот только кое-где молчание равно признанию.
– Я благодарен вам, что вы за нас заступились, но вы… но вы…
Блич словно стремился разрезать мечника надвое глазами. Но его взгляд не произвёл никакого особенного впечатления.
– Воробышек, бесполезно. Это наивный Герт может думать, что ты меня ненавидишь, а я знаю, что в нашем понимании вы ненависть испытывать неспособны. Когда вас задевают, вы можете ответить той же эмоцией, но вы не умеете ненавидеть долго, мстить последовательно. Потому вас так легко и подчинили, дурачок. Запомни, я проверну этот трюк с часом смерти не ради своего удовольствия, а для того, чтобы ты понял. Пусть в самый последний миг понял, что это не мы гнилые души, потому как много врём, а ты и твой народ со всей вашей тупой правдой гниль, хоть и рядитесь в белые одёжи. Вы чудовища, а не мы. Праведные демоны – твой народ Теней, а мы – святые грешники.
– Ты только что назвал род человеческий мразями, – напомнил Блич.
– Эмоции, малыш, простые эмоции, – засмеялся мечник.
– Хватит! – крикнул Герт. – Сколько можно валить всё на Блича, когда истинный виновник не наказан! Он жив, просто притворяется мёртвым, разве никто не заметил?
