У Вулфа перехватило дыхание.
– О боже!
– Какого черта вы туда поперлись? – накинулся на него капитан.
Вулф встал.
– Я ездил в закрытом возке. Когда мы покупали щенка, в магазине никого, кроме нас, не было. Вы не успели еще дочитать утреннюю газету, когда мы уже вернулись домой. Кто меня мог заметить?
Томпсон провел рукой по лицу.
– Может быть, это сам Хиггинсон раструбил всем, что вы заезжали к нему. На вас трудно не обратить внимания, Вулф, у вас до сих пор все лицо разукрашено синяками и ссадинами. Теперь уже ничего не исправишь, но мы должны немедленно перевезти вас в более безопасное место.
Марта схватилась за горло.
– Господи, сегодня сочельник, неужели мы не можем подождать до завтра?
Томпсон покачал головой.
– Через два часа нам надо быть в церкви, Марта. Мы не можем оставить Вулфа одного в доме. Это опасно. Если тебе дорога его жизнь, нам нужно действовать незамедлительно.
8 января 1855 года
– Вон из моего дома, презренная тварь! – раздался в коридоре вопль миссис Малоун, а потом Алана услышала, как скулит щенок.
Она выглянула в коридор и увидела, что по нему мчится комок белого меха, держа в пасти голубую бальную туфельку.
Алана решительно зашагала в ту сторону, где находилась спальня матери. Завернув за угол, она увидела, как мелькнул яркий шелковый халат миссис Малоун. Она быстро скрылась за дверью своей комнаты и повернула ключ в замке.
– Открой дверь, мама, – потребовала Алана.
Старый Китаец и Уинстон, оказавшиеся в это время в коридоре, с усмешкой следили за разыгравшейся сценой. Они привыкли к перепалкам и скандалам в доме Малоунов и относились к ним со стоическим смирением.
Ключ в замке провернулся, и Алана, толкнув дверь, вошла в спальню матери. Миссис Малоун стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди.
– У тебя будут большие неприятности, когда отец вернется домой, – заявила она.
– Не смей трогать моего щенка! – кипя от гнева, воскликнула Алана. – Это было в первый и последний раз!
– В таком случае, убери его из моего дома!
– Ты сразу невзлюбила его, мама, и вовсе не потому, что он грызет твою обувь и делает лужи на полу.
Миссис Малоун зло прищурилась.
– Эта собака, твое негодование и частые визиты к Томпсонам по делу и без дела – все взаимосвязано! И ты сама это знаешь!
Алане вдруг надоело притворяться и терпеть вечные попреки матери. Собака была единственной ниточкой, которая связывала мисс Малоун с Вулфом, и она не хотела, чтобы мать разорвала ее.
Странная тишина, которая воцарилась в спальне хозяйки дома, встревожила Старого Китайца, и он вошел в комнату. Уинстон замер на пороге.
