— Нет — ответил я честно — Но я не прочь попробовать.
— Попробовать — Пастырь криво усмехнулся. При этом его лицо и взгляд, не изменили своего выражения.
Пару секунд спустя он опустил глаза, и снял с правой руки черную перчатку, которую я только что заметил.
— Вот смотри, что сделала со мной жизнь охотника — сказал он и я увидел изуродованную шрамами ладонь, на которой не хватало мизинца и безыменного пальцев. Их просто не было, а вся рука выглядела так, словно ее пропустили через мясорубку.
— Если тебе повезет — продолжил он — То к моим годам станешь таким же. А в самом вероятном развитии событий нам придется передаваться все то, немногое, что от тебя останется, твоим родным, для кремации. Нравиться перспектива?
Уродства и вправду были ужасны. Я не представлял, какое существо способно сделать с человеком нечто подобное. Я ощутил, как мерзкий ком застыл в горле и инстинктивно сжал кулаки, стараясь держать свои эмоции под контролем.
— Не очень, если честно — ответил я и тут же добавил — Но свой выбор я сделал. И вы ничего ведь не теряете. Родных у меня все равно нет, так что с останками проблем не будет.
Я услышал, как Джим за моей спиной ухмыльнулся, но Пастырю эта глупая шутка, кажется, не пришлась по душе, и еще не закончив фразу, я уже жалел, что начал ее.
— Если ты окажешься тупым или трусливым — сказал Пастырь, надевая перчатку на изуродованную руку — то мы все можем поплатиться за это не только техникой или вооружением, но и своими жизнями тоже. Команда должна работать как единый механизм, в котором каждый человек это определенная деталь. И если одна деталь оказалась бракованной, выходит из строя и весь механизм. Ты понимаешь?
— Зачем пугать его, Джон? — вмешался Джим — Я нашел нам водителя, а ты хочешь его прогнать?
— Я хочу — спокойно ответил Пастырь, все так же, не сводя с меня глаз — Чтобы он знал, на что идет. И чтобы не зазнавался. Мне не нужны люди, считающие, что в нашем деле есть героизм или романтика. Такие долго не живут.
— Он нормальный парень. Поверь мне.
— Это мы узнаем достаточно скоро — он, наконец, отвернулся, и направился обратно к своему месту за столом.
— Ты принят — сообщил Пастырь, не оборачиваясь — Но не заблуждайся, ты не один из нас. Я просто покупаю твои услуги, и хорошо заплачу за них, если выживешь и не струхнешь.
Он подошел к своему месту, но не стал садиться. Вместо этого Пастырь поднял стакан с недопитым пивом, и одним махом осушив его, вновь повернулся ко мне.
