Вот, что бывает, когда думаешь хером, а не головой. Сам виноват, Отарэ, сам.
Жить мне оставалось четыре-пять дней. И на этот раз жизнь кончится буквально.
За окном был рассвет. Солнце приветственно било лучами из-за горизонта, и готовилось накрыть намокший от дождя город теплым покрывалом. Но восход был не в радость, ведь мне оставалось увидеть лишь несколько таких.
— Гребаная шлюха! — Процедил я сквозь зубы. Я вскочил, подошел к столику, и уперся в него кулаками. — Мразь! Сука!
Кому ещё кроме неё это было устраивать? Полтергейстов с нами не было. У всего есть причина, и мне оставалось лишь пойти к врачу, что бы подтвердить свою гипотезу. Она меня чем-то одарила, и это отнюдь не простуда. Я не понимал, зачем её оскорбляю, я не понимал, зачем злюсь, но гнев сейчас бил через край моего сознания и полностью завладевал телом. Не сдержав подкатившего приступа ярости, я с криком откинул столик в сторону, заставив пепельницу с рюмкой упасть на пол, и разбиться на сотни осколков. Почему Инна со мной так обошлась, я не понял тоже, и это задело меня, заставив беспомощно сесть на кровать. Я вцепился в голову руками, и гадал, что произошло с ней. Что-то заставило её стать паршивой проституткой, которая разносит смертельную заразу, и губит человеческие жизни. В голове это не укладывалось.
Тряхнув головой, я понял, что теряться нельзя. У меня оставалось мало времени, и если я хотел увидеть больше рассветов, чем пять, то нужно было действовать. Живешь, живешь, видишь рассветы и закаты, видишь окружающий мир, дышишь чистым воздухом, и… не замечаешь этого. Но какой высочайшей становится ценность этих мелочей, к которым привыкаешь как к стоящей в коридоре тумбочке, когда жить остается пару дней? Мне захотелось часто смотреть на закаты, понимая, что ушел один день, и, понимая, что я провел его с пользой. Я захотел видеть рассветы, и понимать, что Вселенная дала мне ещё один шанс сделать свою жизнь и жизни других лучше. Я хотел выбежать на улицу, и просто дышать, просто смотреть и любоваться тем, что меня окружает все эти оставшиеся несколько дней, но и этого я себе позволить не мог. Сдаваться я не собирался.
Одевшись, я вышел, и по белоснежному коридору прошел к стойке администратора, надеясь, что помимо ЗППП дама не наградила меня долгами за номер. За стойкой сидел чернокожий администратор, которого вчера в смене не было, и как только мы встретились с ним взглядами, между нами почему-то сразу возникло напряжение. Он застыл на миг, и когда его взгляд прояснился, он спросил:
