Преодолев полпути, я задумался о Стасе. Почему генеральным директором я выбрал именно его? Было много замечательных и более образованных кандидатов на эту должность. Я с трудом мог ответить себе на этот вопрос, да и ответ был абстрактным. В Стасе было что-то от давнего друга и товарища, которого я потерял на много лет, и вот встретил. Мне сразу стало понятно, что ему можно доверить даже жизнь. «В итоге, её я ему и доверил», — усмехнулся я, вспоминая свой поход в Хостаун.
Путь к Инне казался мне поездкой по дороге жизни. Я помнил Хостаун, помнил, как случайно обнаружил файл его карты. В тот момент мне пришла идея сделать из него игру в жанре постапокалипсиса, и я действовал незамедлительно. «Одно из правил успеха — короткий промежуток времени между мыслью и действием. Возможностей, конечно, много, но они почти никогда не появляются снова», — вспомнил я слова своего ментора. Хостаун окупился с торицей, сделав меня самым богатым человеком в мире. Помню в детстве… а что было в детстве? Я помнил что-то фрагментарно, но никогда мне не удавалось сложить целостную картину из детских воспоминаний. Их будто бы и не было, моих, были только чужие.
Наконец-то я приехал. Из прошлого я проехал к настоящему, к тому, где находился сейчас. Я вошёл в номер с огромной кроватью, и увидел Инну в роскошном эротическом белье. Она держала между пальцев тлеющую сигарету, а рядом, на столик, была поставлена маленькая рюмочка, в которой, похоже, было что-то крепкое и уже выпитое. Инна сделала затяжку, и дверь за мной вдруг защёлкнулась, лишив меня возможности выйти. Близость настала без прелюдий, без нужных деталей и моментов, делающих секс цивилизованным занятием. Мы были как животные, как звери, которые вожделели друг друга долгое-долгое время, и в какой-то момент невидимый хозяин спустил нас с цепей.
Когда я проснулся утром, Инны уже не было рядом. После неё остался лишь окурок, лежавший в пепельнице на столе, и небольшая, хрустальная рюмочка. Для спокойствия я решил взглянуть на индикатор данных, и привычно хотел закрыть его, но заметил, что что-то не так. С непривычной скоростью, необычно быстро, данные уходили из моего хранилища. Я прикинул, с какой скоростью их не станет.
— Какого хрена?! — Вскрикнул я, и вскочил, поскальзываясь о шелковое постельное белье. — Какого хрена?!
В теле словно разогнулась пружина, и я моментально пришел в чувство, забыв все ужасы, которые меня мучали. Страх будто водил по телу острыми коготками, и сердце пропустило несколько ударов. Весь мир сейчас сузился до масштаба индикатора, который уменьшался на глазах.
