«Умница! — я уважительно смотрю на Марину. — Сколько же труда стоит за этой скромно произнесенной фразой? Так вот на какие «нюансы» намекал следователь!».
— Которая?
— Вон та, светленькая. Понимаете, точно она не уверена, прошло столько времени, но говорит, что похож.
— Тюкульмин сидел один?
— Нет. В тот вечер она обслуживала пять столов в центре зала и все места были заняты. Для такой-то компании еще пришлось подставлять два стула.
— Но он мог находиться за одним столиком с незнакомыми людьми.
— Вряд ли. Официантка вспомнила, что за ужин рассчитывался другой мужчина. С какой стати он стал бы платить за незнакомого человека?
— Резонно. А того другого мужчину она случайно не запомнила?
— Очень смутно. Темноволосый, плечистый, в кожаном пиджаке. Шутил все время.
— Выходит, Тюкульмин, скорее всего, побывал здесь за несколько часов до гибели, — мрачно резюмирую я. — Вместе с каким-то широкоплечим шутником. Эх, взглянуть бы одним глазком на этого шутника.
Тихоньков с Синельниковой почти синхронно сочувственно вздыхают. Андрей о чем-то задумался. Марина явно ковыряет вилкой принесенный салат из помидоров и огурцов. В самом деле, какие еще крупицы информации я хочу извлечь из неподатливой южноморской почвы? Надежды тают, тают, как мокрый снег, который выпал у нас перед моим отъездом.
— Может быть, расспросить проводников поездов? — негромко предлагает Марина, устремляя на меня пропитанные слабой надеждой огромные черные глаза.
— Обязательно, — бодро заявляю я, пытаясь поднять общее настроение. — Проверим и поезда, и самолеты. И даже если будет один шанс на тысячу, мы этот шанс не упустим. Наша профессия вообще ничего не позволяет упускать. Вон видите импозантного мужчину за крайним столиком, ведущего светскую беседу с двумя молодыми особами?
Мои собеседники как бы невзначай оборачиваются, но явно не понимают, к чему я клоню.
— К вашему сведению, это мой старый знакомый. Можно даже выразиться, он вызывает у меня ретроспективные воспоминания о былых успехах и неудачах, постоянном азарте. Азарте — в лучшем смысле этого слова. Впервые я столкнулся с ним лет восемь назад и сразу понял, что имею дело с незаурядной личностью, в своем роде гроссмейстером. Да-да, гроссмейстером всевозможных афер, если бы за такие достижения присваивали звания. Величают его только по имени-отчеству — Клим Борисович, в определенных узких кругах он известен как специалист широкого профиля.
Марина и Андрей с интересом слушают, не замечая, что остывают антрекоты.
