— Здравия желаю! Есть новости, Александр Яковлевич. Клубок начал распутываться с другой стороны, — Чижмин явно торопится, пытается втиснуть разбухшие слова в убегающие секунды, жертвуя, как всегда, «читабельностью» доклада. — У Моисеева была знакомая женщина, помните? Так вот, ею оказалась Павлюк Клавдия Егоровна. После ее прихода многое прояснилось.
— Лева, — я облегчаю лейтенанту жизнь, — не гони лошадей. Излагай события последовательно и подробно.
И я узнаю все в переваренном виде. Вчера около четырех, как раз во время пересменки, в диспетчерскую таксопарка позвонила женщина и совершенно будничным тоном спросила, нельзя ли пригласить к телефону Петра Моисеева. Ни больше, ни меньше. Дежурная, заблаговременно предупрежденная нашими сотрудниками, на секунду замешкалась, затем попросила подождать у телефона, а сама побежала в соседний отдел звонить в угрозыск.
В моем кабинете в это время сидел капитан Пошкурлат, сортируя накопившиеся бумаги. Получив сообщение, он сказал запыхавшейся дежурной, чтобы та возвратилась в диспетчерскую и постаралась занять незнакомку разговором хотя бы на пару минут.
Этих нескольких минут хватило бы, чтобы еще через несколько минут побеседовать со знакомой Моисеева, так сказать, визуально. Однако стечение обстоятельств не позволило капитану довести операцию до конца.
Пока дежурная возвращалась обратно, в открытую дверь диспетчерской заглянул один из сменившихся водителей. Увидев в пустой комнате нелепо лежащую телефонную трубку, он ее, естественно, поднял. Женщина настойчиво повторила свою просьбу, а шофер возьми и брякни по простоте душевной, что Петра, мол, убили. На чем разговор, собственно, и прервался.
Дальше — больше. Сегодня, буквально часа два назад, женщина по собственной инициативе явилась в милицию с принадлежащим Моисееву чемоданом. Возвратившись из отпуска, она только вчера узнала о несчастье. Чемодан Петр принес в середине октября и попросил оставить на некоторое время на хранение.
Чемодан сразу же вскрыли по всем правилам, при понятых. Внутри оказались аккуратно уложенные стопки ондатровых шкурок — ровно пятьдесят штук. Настораживал тот факт, что на шкурках отсутствовало клеймо, это при высшем качестве меха! Павлюк допрашивал лично Владимир Петрович, детали ее показаний проверяются.
— Подполковнику передавай привет, — я говорю с нескрываемым интересом — как он там?
— Да вот шутил давеча, что без предварительного согласия с вами никогда не будет добиваться санкции на арест.
