На «круглом столе» «Философия и литература» в журнале «Вопросы философии» доктор философских наук А. Никифоров констатировал: «К сожалению, в последние десятилетия нас все более захлестывает поток псевдолитературной и квазинаучной болтовни… У широкой публики начинает складываться впечатление, что эта вот претенциозная болтовня, этот претенциозный «шум» – это и есть философия». Ему вторил доктор философских наук В. Махлин, указывая на социально-психологические причины обсуждаемой тенденции: «Методическое бесстыдство «всебячивания», не всегда отчетливо формулируемое, но тем более рассеянное в самой социальной атмосфере времени, делает неизбежным обращение (и извращение) идеи ответственной свободы в новый старый «методологический солипсизм», в принципиальную «невменяемость», неподотчетность индивида» (13).
Итак, можно констатировать существенное различие и, более того, противостояние неформалов и дикоросов Интернета, с одной стороны, и профессиональной академической философии, – с другой. Вопрос: как к этому относиться?
В основном – отрицательно. Ситуация свидетельствует, во-первых, об отсутствии связи между профессиональной философией и массовым сознанием общества. Академическая философия игнорирует мировоззренческие потребности и запросы массового сознания. В свою очередь последнее пытается удовлетворить эти потребности самодеятельно, игнорируя наработанные профессионалами методы философствования и конкретное содержание работ специалистов. Во-вторых, можно констатировать разлад внутри профессионального сообщества, часть которого маргинализируется, вытесняемая усилиями академического мейнстрима на периферию Интернета. Однако их взаимная критика обнажает действительные проблемы развития современной философии России.
Так, нельзя не согласиться с обвинением в бегстве от реальности в историю философии и «абстрактном теоретизировании», которое выдвигают в адрес представителей академической философии неформалы Интернета. В чем их упрекал еще Л. Брежнев на одном из Съездов КПСС. В советское время это была форма ухода от сервильной функции по отношению к власти. Что отчасти было оправдано в условиях тоталитарного режима. Но удалившись в абстракции, осуществив гносеологический ход от эмпирически конкретного к теоретически абстрактному, академическая философия до сих пор «не вернулась» к реальности, игнорируя необходимый «обратный» путь «восхождения от абстрактного к конкретному». Как того требует (и на наш взгляд, справедливо) диалектическая логика познания Гегеля и Маркса: И если «на первом пути полное представление подверглось испарению путем превращения его в абстрактные определения, на втором пути абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного посредством мышления» (8, с.37).
