А днесь сей пышный град, сей Севера владыка—
Могли ли ожидать позора мы толика!—
Сей гордый исполин, владыка сам у ног
Повержен, то забыл, что прежде он возмог.
Забыл!— Но как забыть? Что взор ни поражает,
Все славу падшую его изображает.
Воззрим ли на поля — еще звучит там гром,
Которым готф сражен, дерзнув нам быть врагом>2;
Иль очи обратим на внутренности града,
Реками где текла с свободою отрада,—
Повсюду те стези, где гордые цари
Покорство нам несли, по тщетной с нами при.
Вот место самое, тех почестей свидетель,
Когда здесь наш народ, владыкам благодетель,
Гонимого царя варяг прияв под кров>3,
Заставил в трепете молчать его врагов.
Граждане! вспомните то славой полно время;
Но вспомните — дабы низвергнуть гнусно бремя!..
О стыд! Сей царь, тогда покорен, удручен,
С молением представ, в средине наших стен
Свое чело на прах пред нами уклоняет;
А днесь — о грозный рок!— он нами обладает —
Сей Рурик!.. Не могу я боле продолжать,
Но ваше чувство вам то может докончать,
Чего в отчаянья свершить мой глас не может.
Вигор
И наше сердце грусть, твоей подобна, гложет.
Отечество мы зря низверженно в напасть,
В отчаяньи его оплакиваем часть.
Вадим
Оплакиваете?— О, страшные премены!
Оплакиваете?— Но кто же вы?— Иль жены?
Иль Рурик столько мог ваш дух преобразить,
Что вы лишь плачете, когда каш долг — разить?
Пренест
Мы алчем вслед тебе навек себя прославить,
Разрушить гордый трон, отечество восставить;
Но хоть усердие в сердцах у нас горит,
Однако способов еще к тому не зрит.
Пренебрегая дни, и гнусны и суровы,
Коль должно умереть, мы умереть готовы;
Но чтобы наша смерть нетщетная от зла
Спасти отечество любезное могла
И чтобы, узы рвать стремяся мы в неволе,
Не отягчили бы сих уз еще и боле.
Познаешь сам, Вадим, сколь трудно рушить трон,
Который Рурик здесь воздвигнул без препон,
Прошеньем призванный от целого народа.
Уведаешь, как им отъятая свобода
Прелестной властию>4 его заменена.
Узнаешь, как его держава почтена
И истинных сынов отечества сколь мало,
Которы, чувствуя грызуще рабства жало,
Стыдилися б того, что в свете смертный есть,
В руках которого их вольность, жизнь и честь.
Коварством Рурика граждански слабы силы;
А воинством варяг наполнен град унылый.
Нам должно помощи бессмертных ожидать,
И боги случай нам удобный могут дать.
Вадим
Так должно на богов нам только полагаться
И в стаде человек без славы пресмыкаться?
Но боги дали нам свободу возвратить:
И сердце — чтоб дерзать, и руку — чтоб разить!
Их помощь в нас самих. Какой еще хотите?
