которая в результате пожара потеряла свою сцену на улице Сирахама; новый концертный зал в европейском стиле; а также нечто весьма эксцентрическое – специальное кладбище для кошек и собак. Я не помню точно, что он еще планировал там создать, но планы, несомненно, имел грандиозные, рассчитывая не только полностью изменить облик района Кавабэ, но и перенести центр культурной жизни города на северный берег реки. Тем самым он хотел, как я уже говорил, навечно оставить свой след в облике родного города.
Работы в парке шли вовсю, когда Сугимура столкнулся с серьезными финансовыми затруднениями. Я не слишком хорошо представляю себе детали этого дела, но результат был плачевен: свой «культурный центр» Сугимура так никогда и не построил, потерял огромное состояние и навсегда утратил былое влияние в городе. После войны парк перешел в ведение городских властей, которые и проложили там широкие, обсаженные деревьями аллеи. А от грандиозных планов Сугимуры осталось одно воспоминание в виде странных прямоугольных пустырей, заросших травой, где должны были стоять его музеи и театры.
Я, кажется, раньше уже говорил, что мои отношения с семейством Сугимуры после его смерти – когда я покупал последний из его домов – не слишком располагали к тому, чтобы я сохранил об этом семействе теплые воспоминания. И все же стоит мне оказаться вблизи парка Кавабэ, как я начинаю думать о Сугимуре и о его великих планах и, признаюсь, испытываю восхищение этим человеком. Ведь тот, кто стремится подняться над повседневностью, вырваться за рамки посредственности, безусловно, заслуживает восхищения, даже если в итоге и терпит крах из-за своих честолюбивых планов. Более того, мне кажется, что Сугимура умер, отнюдь не чувствуя себя несчастным. Ибо поражение, которое он потерпел, ничуть не похоже на жалкие неудачи заурядных людей, и такой человек, как Сугимура, не мог этого не понимать. Если тебе не удалось сделать то, на что другие не имели ни смелости, ни желания даже решиться, это вполне может служить утешением – да нет, вызывать глубокое удовлетворение! – когда оглядываешься на прожитую жизнь.
Но я опять отвлекся; в мои намерения совершенно не входил столь подробный рассказ о Сугимуре. Итак, в тот день мы с Сэцуко просто гуляли по аллеям парка Кавабэ, и я наслаждался беседой с дочерью, несмотря на некоторые ее туманные замечания, смысл которых я полностью понял лишь некоторое время спустя. Впрочем, разговор нам все равно пришлось прервать, поскольку уже близился час назначенной встречи с Норико и Итиро, а впереди уже завиднелась статуя императора Тайсё, возле которой они и должны были нас ждать. Я уже всматривался в лица сидевших на скамейках возле памятника, когда услышал громкий мальчишеский голос:
