– Ага! – торжествующе воскликнул Таро. – Теперь и маме придется кое-что переоценить!
– Мой сын вечно говорит всякие глупости, госпожа Норико. Я никогда не критиковала творчество Баха в целом. Но что касается фортепианной музыки, разве вам не кажется, что Шопен гораздо выразительнее?
– Да, конечно, – подтвердила Норико. И вот так, скованно, отвечала моя дочь на любой вопрос всю первую половину вечера. Что, впрочем, отнюдь не было для меня неожиданностью. В кругу семьи или в компании близких друзей Норико усвоила очень бойкую манеру общения и говорит остроумно и красноречиво, а вот во время официальных встреч мне часто приходилось видеть, как она с трудом находит нужный тон и больше молчит, производя впечатление чрезвычайно стеснительной особы. Именно это и происходило в данном случае, и я уже начинал беспокоиться, ибо мне было совершенно ясно – и гордо приподнятый профиль госпожи Сайто также свидетельствовал об этом: семья Сайто отнюдь не принадлежит к старомодному типу, где предпочитают, чтобы женщины сидели и помалкивали. Я, собственно, так и думал и предупреждал Норико, когда мы готовились к смотринам, что ей стоит как можно лучше продемонстрировать свою живость, ум и острый язык. И она была полностью с моими стратегическими соображениями согласна и выразила самое решительное намерение вести себя «совершенно естественно». Я даже немного испугался, как бы она не переборщила и не вышла за рамки приличий. Но, увидев, с каким трудом она, односложно и даже как-то угодливо, не поднимая глаз, отвечает на вопросы Сайто, которые наперебой пытаются ее разговорить, я сразу представил себе, в каком она пребывает отчаянии.
Впрочем, если не считать скованности Норико, застольная беседа протекала весьма непринужденно. Особенно старался доктор Сайто, проявивший поистине великолепное умение создавать в компании легкую приятную атмосферу, и если бы я постоянно не чувствовал на себе взгляд юного Мицуо, то, пожалуй, мог бы даже забыть опасность положения и расслабиться. В какой-то момент, помнится, доктор Сайто, удобно откинувшись на спинку стула, заметил:
– Оказывается, сегодня в центре города снова состоялись демонстрации. Вы знаете, господин Оно, когда я ехал на трамвае, на одной из остановок в наш вагон вошел человек с огромной ссадиной на лбу. Он сел рядом со мной, и я, естественно, спросил, хорошо ли он себя чувствует и не нужен ли ему врач. Но он, как оказалось, уже побывал у врача и теперь снова собирался присоединиться к своим товарищам, вышедшим на демонстрацию. Как вам это нравится, господин Оно?
