– Ну, долго вы там еще, детишки? – Сомия отпустила горькую насмешку.
– Я все еще против, – сказал я, отняв руку у Лиззи, и прошагал мимо остальных.
– Тебе не надо быть за, чико, – плюнула Кармен, – это просто надо сделать.
Мы в молчании возвращались обратно к устью, не зажигая фонарики.
Грейди отыскал на небосводе северную Полярную звезду, и она служила нам единственно верным ориентиром. Луна слабым болезненным светом заливала кустарник, помогая нам нащупывать дорогу. Хотя ветер и пронизывал меня до костей, но ни мошкары, ни летучих мышей уже не было. Даже они ушли на ночлег.
Мы медленно, с опаской продвигались вперед. В районе устья было решено избегать возвышенностей и утесов.
Уилл тащил Кармен на плече, а я помогал Лиззи идти. Я чувствовал, как на ее губах застыли слова, которые она не в силах была произнести. Она терпеть не могла тишину и всегда старалась заполнить ее хоть какой-то, пусть ничего не значащей болтовней. Но в душе я был благодарен ей за то, что сейчас она наградила меня молчанием. Я озвучил свое мнение, но меня не послушали. Теперь внутренний «я» все твердил, что нужно затаиться, и с каждым шагом мне приходилось вновь и вновь преодолевать отчаянные крики внутреннего голоса. Как бы осторожно мы ни шли, наш путь все равно лежал прямо в пасть льва. И это сводило меня с ума.
– Напрямки через лес или обойдем? – первым тишину нарушил Грейди, и сердце подскочило у меня в груди.
– Как думаешь, Бен? – прошептала мне Лиззи.
– Какая разница? – Смазанные горькой обидой, мои слова больно резанули по Лиззи.
Немного отойдя, она переключилась на Уилла:
– Вам не кажется, что они куда скорее разобьют лагерь в лесу, чем в чистом поле?
Уилл кивнул.
– Тогда обойдем. – Голос Лиззи звучал уверенно, но я чувствовал, как она дрожит.
Мы двинулись дальше с еще большей осторожностью, оставляя лесополосу по левую руку от нас. Я затаил дыхание, когда среди деревьев замелькал свет костра. Под ногой Грейди хрустнула ветка, и мы замерли, не смея пошевелиться.
– Не поднимай ноги! Скользи по земле, – шикнула на него Лиззи.
Замерев, мы вслушивались в тишину, но до нас долетал только приглушенный смех со стороны костра. Нас не заметили.
Тихо, как мышки, мы двинулись с места. От напряжения казалось, что мои мышцы вот-вот лопнут. Не дай бог мне упасть, и на шум тут же сбегутся эти голодные твари, словно свора диких собак.
Теперь костер уже пропал из виду. Значит, как минимум одна команда не смогла бы различить нас в темноте. Я потер опухшие глаза. О чем они вообще думают?
