- Звучит убедительно, - смиренно согласился Холмс.
Следователь полистал другие бумаги на столе.
- Литературные опусы. О! Мистер Холмс, доктор Ватсон, он писал о вас, с этими словами следователь поднял один из листков. Что-то скатилось с него и со стуком упало на паркет.
- Недурно, - следователь поднял предмет. - Такой бриллиант у студента? Скорее, это... - он замолк, но сдержаться не смог, - скорее, это подарок принца девушке. Залог, знаете ли, чувств. Надо будет спросить Петра Александровича, не знаком ли ему сей перстень.
Мы с Холмсом переглянулись. Пропажа драгоценностей!
- Мне предстоит тяжелая обязанность - уведомить о случившемся семью принца. Мистер Холмс, вы не составите мне компанию?
- Заслуга в столь быстром и энергичном расследовании целиком принадлежит вам, - поклонился Холмс. - Я лучше воздержусь.
- Я пойду с вами, - вызвался полковник.
Из окна мы видели, как они шли к замку.
- Быстро, Ватсон, быстро! Зарядите в машинку чистый лист!
- Зачем, Холмс?
- Быстрее!
Я повиновался.
- Печатайте, - он продиктовал текст, несколько строк. - А теперь дайте сюда! - он сложил лист вчетверо и спрятал в карман. - Вернемся к себе.
В недоумении я шел за Холмсом.
- Задайте себе вопрос, Ватсон,почему письмо написано не от руки, а на "ремингтоне", по-английски, а не на родном Константину языке?
- Потому, что адресовано вам.
- Именно, Ватсон, именно! Адресовано мне! Вы уловили суть!
Трапезничали мы в "Уютном" - произошедшие события отменили общий обед. Холмс, не переставая, курил, а я отдыхал в удобном кресле, положив ноги на скамеечку.
Следователь заскочил поделиться новостями. Покрасоваться.
- Видите, мистер Холмс, и мы в наших палестинах не лаптем щи хлебаем. Кое-что умеем. Но какой удар семье! Полковник Гаусгоффер готовится уезжать. Семье требуется покой.
- Он уезжает? Когда?
- Прямо сейчас. Уже переносят в коляску багаж.
Холмс достал из кармана лист бумаги.
- Это я нашел под дверью своей комнаты. Послание Константина.
Следователь развернул лист и начал читать вслух:
"Мистер Холмс! Пытаясь отвести от себя подозрения и запутать следствие, я спрятал драгоценности среди вещей полковника Гаусгоффера. Сейчас, когда я решил, что не стоит жить после содеянного, мне бы не хотелось бросать тень на честного человека. Константин".
Он перечитал второй раз, молча, затем обратился к Холмсу:
- И вы только сейчас показываете мне это письмо?
- Я поднялся в свою комнату буквально десять минут назад. Нашел письмо. Решил подумать.
