ругательства.
— Ваша дочь, — продолжает мужчина. Щелк. Щелк. Щелк. — Она плакала, была
расстроена, когда я видел ее в последний раз. Ваша девушка ее обижает?
— Какого хрена? — кричу я, замахиваясь кулаком, Хлоя Энн плачет. Я быстро
хватаю ее, пытаюсь разблокировать машину, усаживаю дочь и закрываю дверь, тонированные окна защищают Хлою Энн от этой сцены.
Я крутанулся, чтобы посмотреть на него, как на злоумышленника.
— А теперь, пожалуйста, какого хрена ты несешь? Никто никого не обижает. Моя
девушка забирала мою дочь из дневного лагеря. Они ходили поесть мороженое. Моя дочь
была расстроена из-за чего-то, как это бывает у маленьких девочек, а ты, козел, решил, что это было самое, блядь, удачное время сделать чертову фотографию. Если кто-то кого-
то и обижает, так это ты. Преследуешь меня в каждом гребаном месте, куда бы я ни
пошел, терроризируешь меня, мою девушку, мою дочь. Ты отвратителен. — Я
поворачиваюсь и кладу руку на дверную ручку. — И, если я увижу тебя снова, я оторву
тебе башку.
Фотограф на время прекращает снимать и этой паузы достаточно, чтобы я
повернулся посмотреть на него. Он глазеет на меня со странной улыбкой на лице. — Вы
угрожаете мне, мистер Казаллес? — спрашивает он. — Думаю, Вы могли бы. Мистер
Казаллес угрожает местному журналисту, стоя на пороге очередного кризиса среднего
возраста. Почему бы Вам не облегчить мне задачу и не рассказать, на какую киску вы
собираетесь променять вашу.
Я не думаю и почти ничего не чувствую, а просто бью.
Я умудрился не зацепить камеру, когда мой удар пришёлся точно в его нос. Я
всегда был достаточно метким. Он вскрикнул от боли, его камера соскользнула и
разбилась о землю. Не думаю, что когда-нибудь чувствовал себя так удовлетворенно, но
это продлилось всего мгновение, пока не услышал, как в машине плачет Хлоя Энн.
Я действительно облажался в этот раз. Я слышу голоса вокруг меня, некоторые
принадлежат матерям из дневного лагеря, которые видели всю потасовку. Надеюсь, они
видели все, что предшествовало удару, но зная об их несгибаемой мстительности, вероятно, в этом не было бы разницы.
И тут я запаниковал. Пока фотограф, держась за нос и осыпая меня ругательствами, поднимает разбитую камеру, я забираюсь в машину и быстро запускаю двигатель. Я
выгоняю машину с парковки, когда Хлоя Энн всхлипывает на заднем сидении, и
