Она встала с покрасневшим лицом и развела руки в стороны.
— Ладно, и какого черта мне теперь делать? Никогда не ходить на встречи с
друзьями? Никогда не танцевать?
— Почему он так тебя касается? Почему ты так себя ведешь с ним?
Она яростно качает головой.
— Нет, нет, нет. Матео, это не то, о чем ты думаешь.
Я хочу, чтобы мое сердце перестало биться так неистово и громко, словно
балансируя на грани жизни и смерти.
— Тогда, пожалуйста, скажи мне, о чем я думаю и как сильно ошибаюсь.
Она подходит ко мне и тянется к моей руке, хватка крепкая и отчаянная. Я так
сильно хочу поверить в то, что слетит с ее уст.
— Я просто танцевала с другом Рикардо. Полагаю, он и мой друг тоже. Он обнимал
меня, но ты ведь тоже обнимаешь.
Неправильный ответ, и она знает об этом. Ее губы сомкнулись, и на мгновение она
запаниковала.
— Я обнимаю тебя, потому что ты – моя и я имею право это делать, — реагирую на
ее слова, пытаясь удержать свой голос спокойным и уравновешенным. – Не его. Не чья-
либо еще.
Ее глаза тут же расширились.
— Матео, ты не можешь злиться каждый раз, когда кто-то касается меня.
Я поймал ее взгляд. Не уверен, могу ли верить ее словам.
— Конечно, могу. Я имею на это право.
— Хорошо, но там, откуда я, такие вещи ничего не значат.
— Место, откуда ты прилетела, отличается от того, где ты сейчас, и я отличаюсь от
тех людей. Ты выставила меня придурком, Вера.
Свирепость моих слов застает нас врасплох.
— Я не знала, что меня кто-то фотографирует, — говорит она.
— По-твоему, единственная проблема в том, — делаю выпад, – что кто-то тебя
поймал?
— Я ничего не сделала! — кричит она, теперь уже разъяренно, со сжатыми
кулаками и горящим взглядом. – Это был просто гребаный танец! Из-за чего ты, черт
возьми, так переживаешь? Из-за того, что все читают это дерьмо и верят в него? Или по
поводу того, что я выбираюсь повеселиться без тебя и другие мужчины находят меня
привлекательной?
Опешив, я моргаю и поднимаю руки.
— Эй, эй, ты о чем говоришь? Почему ты по этому поводу злишься?
— Я злюсь, — отвечает она, — потому что иногда ты обращаешься со мной, как со
своей собственностью.
Я ошеломлен. Мое сердце не находит места себе в груди. И только сейчас я
понимаю, что мы очень громко ругаемся на балконе.
— Ты и есть моя собственность, — говорю я ей совершенно уверенно. Это не
совсем то, что я подразумеваю – я хочу владеть ее сердцем и душой – но это самое
