— Если сразу не приходит в голову…
— Не приходит. Я думаю. Если в общем, то к фашизму толкает инстинкт власти. Любая власть держится на убежденности в превосходстве. А если о том, кто из художников этому прислуживает, то это практически все искусство институциональное так или иначе.
— А институциональное, это какое?
— То, которое привязано к капиталу, стоит на его основании. Я объясню: то, которое привязано к залам, определенным формациям. Скажем так, все, что зависит от фондов, грантов, меценатов, директоров выставочных залов. За этим искусством стоит капитал, оно служит декорацией к любым имперским амбициям. Огромный пласт того, где все строится за счет компромиссов и удовлетворения интересов…
— Церетели толкает?
— Церетели? Наверное, конечно, толкает. Да, толкает. Просто такие фигуры настолько очевидно это делают. Они не являются штурмовиками в случае этого сражения, потому что лобовые атаки совершают агенты, те, кто находится внутри. Те, кто хочет казаться своим. Это скорее те, кто находится неподалеку и как бы говорит о современном искусстве и о каком-то политическом искусстве.
— У тебя здесь, в России, есть оппоненты в политическом искусстве?
— Это все оформительское искусство.
— Конкретный человек?
— Нет, у меня нет конкретного человека. Я имею в виду оформительское в широком коп тексте. Те, кто оформляет режим и строит декорации. Можно брать, смотреть, кто, что… Я думаю. Понимаешь, говорить об одном оппоненте — нет. У меня нет одного оппонента. Понятно, что было бы удобно назвать Церетели врагом — он оформитель. И очевидно, что он строит декорацию. Однако почти весь обслуживающий персонал, который выпускается из государственных художественных вузов, строит ее или поддерживает. В этом случае Мединский и Церетели сами давно исполняют функцию этой декорации. Они куски этой ширмы. Что о них как о врагах можно сказать? Это тривиально, но все равно главным врагом остается компромисс. Можно взять всех художников, которые создают продукт на продажу. Конечно, они являются оппонентами, потому что они подменяют смысл искусства полностью. Цель их действия сводится к осуществлению выгодной сделки. Они говорят о том, что создание искусства — это создание продукта.
— А можно создавать продукт и заниматься искусством параллельно? Вот тут я продукт делаю, на жизнь зарабатываю, а тут я искусство делаю?
— Это вопрос со смыслом и формой выражении этого смысла. Нет. Продукт — это продукт. Как честным быть? Надо говорить: «Я создаю Продукт, и все».
