– Спасибо, – говорит он. – Не хочешь немножко? – Я качаю головой. Он прекрасно знает, что я никогда не ем на работе.
– Я не большой любитель лука.
– И я тоже, – говорит Анна.
– В прежние времена думали, что от лука человек становится сильным, – говорю я.
– Это как, сильным?
– Очень сильным. Чтобы стать сильнее, гладиаторы натирали мышцы луком. В средние века лук занимал столь важное место в жизни, что многие расплачивались луком за жилье.
– Ну, это ты загибаешь, – говорит Эдгар.
– Нет.
– А в магазине можно было платить луком? – интересуется Анна.
– Этого я не знаю. Может, тогда и магазинов не было. Но у облысевшего могли волосы вырасти снова. У него прибавлялось сил. Повышалась потенция.
– Что такое потенция? – спрашивает Анна.
– Это когда пенис очень твердый, – говорит Эдгар.
– А это зачем?
– А подумай только о бедных индейцах. Ведь это мы привезли с собой в Америку лук, – говорю я.
– Мы, это кто?
– Европейцы. Мы там обнаружили картошку, индеек, золото и табак. И кофе. И кокаин. И ананасы. И увезли с собой домой. А туда мы привезли с собой лук. Как ты думаешь, понравилось это индейцам?
– Наверное, они не любят лук.
– Теперь и индейцев-то больше не осталось, – говорит Эдгар.
– Осталось, – говорит Анна. – Катарина у нас в классе индианка.
– А она откуда?
– Из Венесуэлы.
– Наверняка она смешанных кровей, – говорит Эдгар.
– Не знаю, во всяком случае она пришепетывает, – говорит Анна.
– Присепетывает?
– Да, она присепетывает.
– Ишпанцы тоже присепетывают. Значит, у нее в жилах течет ишпаншкая кровь. Она метишка.
– Да сто ты, – говорит Анна серьезно.
– Венешуэла, – говорит Эдгар.
Эдгар трет пальцем переносицу, и его правый глаз при этом еле слышно издает чмокающий звук. Потом Эгар испускает серию покряхтываний и мигает до тех пор, пока ему не удается сфокусировать взгляд. Я утомил Эдгара. Я спрашиваю, ест ли Анна мясо по-прежнему. Эдгар показывает рукой на бургер. Она как-то говорила, что мясо противно есть, потому что с животными плохо обращаются, говорю я. Тошнилка, как говорили у нас в деревне. У Эдгара деньги на счету есть, я знаю. А вот аппендикса у него нет, это я тоже знаю. Эдгар вполне способен с умным видом изречь что-нибудь вроде: «Говоря обыденным языком, мясо – это мышечные и жировые ткани забитых животных, предназначенные на продажу в качестве пищи для человека», словно раскрывает некую тайну. Словно это лично он выявил ненормальность фетишизации мясоедения. Эдгар бывает самодовольным. Знай себе вещает. Жестокое обращение с животными это одно, заявляет он. Но что говорит такое жестокое обращение о тех людях, которые держат скот?
