– Прошу меня извинить…
– Когда заканчивается ваша смена? – спрашивает Хрюшон.
– В пять часов, но мне сразу же нужно будет уйти, у меня встреча.
– Понимаю.
Никаких встреч у меня не бывает. Я всегда на работе. Что это такое было? Нельзя отвлекаться. Где щетка для уборки крошек? Освободились столики 5 и 12, надо отряхнуть скатерть. Я мигом убираю посуду, нахожу щетку и энергичными движениями прохожусь по скатертям. Так, освободились 7 и 3. Рассчитываюсь с 19-м. 11-й желает еще воды, а 4-й снова отправляет назад рислинг от братьев Лоозен. Что за разговоры о Сэлинджере и о Мейнард? О Гольбейне? Шеф-бар показывает, что за столик 3 кто-то садится.
Входят к тому же те двое, что составят компанию Хрюшону за его постоянным столиком № 10. Я провожаю их к столику; это коллега Хрюшона, остроносый, похожий на грифа субъект по фамилии Орволл со своей вежливой, но несколько пугливой дочерью; я узнаю обоих, они и раньше у нас бывали. Наполняю бокалы. Тринадцать лет наши с Хрюшоном отношения не выходили за рамки профессиональных. С чего такая внезапная невоздержанность? «Поговорить об одном деле?» Я нахожусь в непрерывном движении, пока часы не бьют пять, потом наскоро переодеваюсь. Мне необходимо убраться отсюда, подальше от беспардонности Хрюшона, который все еще сидит здесь – наверняка переполняемый вопросами о Сэлинджере и Мейнард – и смакует свое неизменное бургундское. Он разглядывает жирные полосы, оставляемые на стекле сползающими по нему каплями алкоголя. Мне необходимо убраться подальше от Хрюшоновского смакования.
Жестокое обращение с животными
– Попросить повара поджарить лучку? – говорю я двумя днями позже.
– Нет, спасибо, – говорит Анна.
– Если у вас есть, – говорит Эдгар. Он смотрит на Анну и с озадаченным видом показывает на бургеры.
– Бургеры, – говорит Анна.
– Бургеры, – кивает Эдгар.
Повар споласкивает деревянную доску и очищает, режет и жарит лук. Странно подумать, что этот овощ использовали тысячелетиями, что жители древнего Египта поклонялись ему. Не потому ли, что концентрически располагающиеся слои шелухи как бы символизируют «вечную жизнь» и «солнечную систему»? Помню, были у меня в детстве друзья, которые всех приезжих из бедных стран называли «жидами луковыми». Это казалось смешным. В деревне, где я вырос, лук в готовке использовали мало. Повар осторожно перекладывает жареный лук на десертную тарелку, а я забираю ее и ставлю перед Эдгаром так, чтобы эмблема «Хиллс» оказалась ровнехонько на месте двенадцати часов, если тарелку представить себе циферблатом.
