Брак Пенелопы Деверекс с графом Ричем оказался несчастливым, и, родив мужу четырех детей, она примерно в 1588-1589 гг. стала любовницей сэра Чарльза Блаунта, который вместе с Филипом Сидни участвовал в сражении возле города Зутфен в 1586 г., а потом сражался против Непобедимой Армады и в 1604 г. был удостоен титула графа Девонширского. Получив в 1605 г. развод, Пенелопа в том же году стала его женой. К этому времени у них было уже четверо детей. Этот брак поставил Пенелопу и ее мужа вне общества, им было запрещено появляться при дворе, и они были вынуждены вести уединенный образ жизни. Новое замужество Пенелопы оказалось недолгим. Уже 7 июля 1607 г. Пенелопа, к тому времени вдова, заболела и, заявив "о несостоятельности своего второго брака, послала испросить у лорда Рича прощение и умерла в раскаянии" [414].
Такова вкратце не совсем обычная судьба женщины XVI в., которая, возможно, является прототипом добродетельной возлюбленной Астрофила.
В истории сонетного цикла вообще, а тем более английского, роль темноглазой Стеллы очень важна. Открывая галерею женских персонажей английской лирической поэзии, т. е. стоя у истоков национальной традиции, созданная Сидни Стелла мало похожа на уже сложившийся традиционный тип — идеализированный и почти бесплотный — итальянских циклов. Стелла благочестива, предана своему долгу, "честь-тиранка" не позволяет ей ответить Астрофилу взаимностью, но она, как и Астрофил, человек земной: Стелла любит, и отказ от счастья дается ей также в жестокой борьбе с самой собой (песнь восьмая). Сидни, рассказывая о постепенном развитии любви Стеллы, дает свою героиню уже с заданной нравственностью. С самого зарождения своей любви к Астрофилу Стелла обречена на "скорби безбрежные и томленья безнадежные". Однако ее добродетель зиждется не на мечте о райской любви, не на христианской догме, а на каком-то высшем понимании своего земного долга.
И все же идеальная "говорящая картина Поэзии" в цикле — Астрофил, а не Стелла. Ее добродетель не завоевана в муках. Нет второго условия создания идеального персонажа, нет ответа на вопрос "как?" По-видимому, в этом причина, что Сидни к розово-голубой палитре портрета Стеллы добавил другие краски, которые придают ей живость и очарование и совсем не вызывают желания сетовать на то, "что лучшая из пьес // Идет в нарядах столь пустых словес" (сонет 51). Не вызывает сомнения, что поколебавшая традицию Стелла — предшественница великолепного женского портрета в "Сонетах" (1609) У. Шекспира.
