Аня с другом переглянулись. Она вдруг вспомнила разговор с Георгием Васильевичем и в то же мгновение интуитивно связала его смерть с неизвестным «заказчиком». По позвоночнику у нее побежал мороз и на висках выступили капли холодного пота. «Я покойник!» — зазвучало в ушах, и проклятая «капуста» в распотрошенных мешках поплыла перед глазами.
— Что за клиент? — допрашивал Петр. — Ты его раньше видела?
— Соли ему на хвост хочешь насыпать?
— Соли не соли, а трибунал по твоему Бугаю давно плачет…
— Вот-вот. Он бы меня сегодня точно прикончил, если бы не Ленчик… Чем-то они повязаны, только он не признается. Мой Леньку в леднике на три часа запер, а потом все равно выпустил. Твое, говорит, счастье, что контрольки вскрываешь… А что это такое, кто знает?
— Спи, филерша! — шикнул на нее Петр. — Лучше следи, чтобы на твоих трусиках контрольки целы были…
Лизка откинулась на подушку, отвернулась к стене и обиженно засопела. Аня потянула приятеля за руку и вышла с ним в палисадник.
— Зачем ты с ней так? — укорила она его. — Тоже мне, ангел безгрешный…
— Тсс! — Петр приложил палец к губам. — Мы с тобой сейчас по канату ходим… Вот ты расслабилась: озеро, лебеди… цветочки — грибочки… А здесь из-под земли боевые ракеты контрабандой прямиком к шахидам уходят. Тут база, где столько боеголовок, что их одних хватит полмира разворотить…
— Не надо, — взмолилась Аня, — представляя весь ужас, всю реальность того, о чем говорил Петр. — Мы же ничего не можем сделать… никому помешать…
— Уже помешали. Ты и покойный Жорка… Пока эти оборотни не засекли, что их казну ломанули, все тихо-мирно будет…
— А потом?…
— Суп с котом. Иди-ка ты спать. Сматываться нужно отсюда, и побыстрее. Завтра соберешь манатки и будешь дожидаться меня в гостинице. Той, что на набережной.
«До завтра еще дожить надо», — подумала Аня невольно, чмокнула Петра в щеку, пытаясь изобразить свою безграничную благодарность, и уныло поплелась к умывальнику, прибитому здесь же, в палисаднике, только в углу. Петр отправился в глубь огорода, по пояс заросшего бурьянами и ромашкой, и вскоре растворился в сумраке леса.
Аня вздохнула, сняла сарафан, бросила его на табурет, плеснула в умывальник свежей воды и с наслаждением принялась плескаться. Она вымыла с мылом лицо и руки, облилась водой, тщательно растерла мочалкой ноги, наконец, опустив ступни в тазик, обернулась махровым полотенцем и забылась в истоме.
Где-то негромко прокричал петух, за ним другой, третий. Ночь полновластной хозяйкой властвовала над землей, но уже в ее сладостную тишину, напоенную запахом трав и цветов, вплетались робкие звуки. В стороне проклятых складов брехала собака. Интересно, куда отправился Петр? Его дружба с Ленчиком (ведь именно он привез Петра в джипе!) не давала Анне покоя. О происхождении костюма и всех атрибутов тоже стоило поразмыслить: где он приобрел этот прикид? Значит, кто-то его экипировал с прицелом на комедию с французом. А сам француз? Надо же было тому появиться сразу после убийства Георгия! Может быть, кто-то специально увязывает все концы в гордиев узел? Кому же мешал Георгий? Ведь вопрос о реституции не стоял, ему и в голову не приходило восстанавливать свои наследственные права на усадьбу и земли хутора.
