— Ну, как это сказать правильно: муж объелся груш. Так у вас говорят? — засмеялся француз.
И что можно было ему возразить? Одним словом — француз. Он уже кивнул в сторону музыкантов, заигравших какой-то шелестящий блюз, и галантно, с поклоном, пригласил Анну. Петр отступил на пару шагов, освобождая им место для танца, француз легкой, но сильной рукой обхватил партнершу за талию и привлек к себе… Здесь же, на песке, они ритмично задвигались, но вдруг сквозь музыку и расслабленный гостевой гул отчетливо донеслись резкие выкрики со стороны въезда в зону отдыха «Сосновый рай», где проходил сбор.
На дороге, неподалеку от корчмы, где за столом еще восседал мэр, собралась приличная группа возбужденных людей, что-то выкрикивающих в сторону мэра. Их теснили к спрятанному в кустах автобусу на бежавшие в штатском милиционеры. Француз, извинительно кивнув даме, оставил ее в одиночестве и ринулся вместе с Петром в сторону кричащих. В этот момент за спиной у Анны кто-то встал… Она ощутила на шее горячее дыхание. Ее локти мягко, но довольно крепко обхватили сзади чьи-то руки…
Почему-то она не испугалась. Может быть, оттого, что изрядно выпила. Музыка заиграла громче, перекрывая шум у ворот. Анна, не оборачиваясь, стала раскачиваться в такт. Но кавалер ее недолго оставался неузнанным.
— Я люблю вас, — прошептал ей голос давешнего юноши с такой тоской, что Анино горло перехватило спазмом. — Я люблю вас, я сделаю для вас все, что хотите. У меня есть деньги… Много денег…
Юноша стал целовать ее голые плечи, все так же оставаясь позади и сжимая ей локти. Она высвободила руки и повернулась к нему лицом. Здесь, у воды, лицо его неестественно белело, и он был похож на пришельца из другого мира. Анна вдруг представила, что точно так же когда-то юный Голубятников стоял перед своей мачехой и молил о любви… Боже мой! Как жаль ей стало того несчастного мальчика! А этот вдруг бросился на колени и прильнул губами к ее щиколоткам, затем выпрямился и прижался лицом к плоскому животу, прикрытому тонкой тканью. Ну, не статуя же она, в самом деле! Она почувствовала внутренний жар, который мгновенно охватил ее, полуголую, до кончиков пальцев, внутри у нее все дрожало и сжималось. Анна попыталась поднять мальчишку с колен, но он и сам живо вскочил, стиснул ее запястья, увлек в рощу. Она плохо соображала, что происходит… Приглушенные крики, шум, волшебная музыка, плеск воды… Бледноликая луна взошла над озером. Нежные, удлиненные, как бутоны нераспустившихся лилий, лимонные соцветья коварного лунника шевелили ожившими лепестками, распрямляли и вытягивали их к призрачному лунному свету… Тонкий, едва уловимый чарующий аромат заструился волнами над травой… Горячие губы мальчика запечатали ей рот, и толчками, медленно стала подниматься снизу обжигающая сладость… И с каждым сладким толчком она взлетала все выше и выше, и летела уже где-то далеко, среди звезд, сама превратившись в огненно — сладкую звездную пыль…
