Первая любовь — не та, платоническая, эфемерная, к приятному певчему, мальчику Косте, а настоящая, с близостью, — Тамару накрыла рано, относительно рано, в десятом выпускном классе.
В школьные годы Тамара ходила в несколько кружков сельского Дома культуры: то ее захватывала живопись, и Тамара усердно рисовала голову Аполлона в кружке рисования, то она пела в многоголосом хоре, а дома пела перед зеркалом и дирижировала себе палочкой, то вертела на шесте кукол из папье-маше над ширмой в самодеятельном театре кукол.
Но однажды Тамара увидела в небольшом зеркальном фойе Дома культуры, как занимается вновь созданная студия бальников. Впервые увидела только что приехавшего на отработку руководителя Александра Анатольевича. Тамаре тут же захотелось постичь пластику танца, в порывистых па лететь по паркету в вихре латиноамериканской музыки…
Он, Александр Анатольевич, и стал для нее первой взрослой любовью, первым мужчиной. Только ради него — конечно, ради него! — она и записалась в студию бальных танцев. Ведь она тогда ходила в кукольный и играла там главные роли, а тут от всех отказалась, заявив, что в куклы досыта наигралась…
Позднее Тамара, сельская школьница, сгорала от стыда на медосмотрах, когда приходилось признаваться врачу, что уже не девственница, но втайне перед сверстницами была горда за свою взрослость, за раннюю любовь — ее на селе не одобряли и нравы блюли…
Тамара красиво, как настоящие танцовщицы из каких-нибудь западных фильмов, которые показывали по телевизору, таяла в объятиях искушенного красотой движений Александра Анатольевича, там у него, в комнате общежития, в углу на втором этаже рубленого дома, когда они танцевали вдвоем, танцевали медленные, упоительные танцы под музыку Франсиса Лея.
Александр Анатольевич числился молодым специалистом, окончил в подмосковных Химках институт культуры, безумно кичился этим и презирал сельскую жизнь, сельский Дом культуры и село, «эту дыру», куда угодил по распределению «тупицы декана». Оказавшись на первом занятии бальной студии, Тамара во все глаза смотрела на Александра Анатольевича, за каждым движением следила въедливо и восхищенно, и не только как за учителем — как за ослепительным мужчиной, высоким, стройным, синеглазым, со светлыми вьющимися длинными волосами, которые он стягивал резинкой в забавный хвостик.
