— Голова у меня действительно болит… Только к восточной медицине это никак не относится, — уныло призналась Тамара и тут же спросила: — А как предлагает твоя восточная медицина лечиться? Что нужно сделать, чтобы голова не болела никогда?
— Самоусовершенствоваться! Человек должен познать себя и построить себя сам! — убежденно ответил Олег. — Кстати, я приглашаю тебя на наши занятия. В начале февраля мы открываем секцию в спорткомплексе. Ты познаешь другой мир, мир гармонии…
— Йога какая-нибудь?
— Не совсем. Приходи — увидишь.
От слов этого малозначительного, обыденного разговора в душе Тамары проклюнулось что-то новое, захватывающее, озорное; ей как будто кто-то посоветовал с умыслом: приглядись-ка к Олегу позорче, он по-своему интересен, лицо мужественное, сложен прилично. Ведь когда-то он тебе нравился…
Да, было время — он не просто нравился Тамаре, она была влюблена в него. Да, в нем не было искрометности, жаркого темперамента, но ведь и он мог, не замечая часов, говорить с Тамарой обо всем. Да, они не ходили на концерты модных саксофонистов и не пили кофе по-турецки в модном ресторанчике «Грот», но Олег был всегда к ней внимателен и честен… Главное — честен! И он, Олег, не сделал ей ничего плохого, не навредил. Просто в нем ей чего-то недоставало. Может быть, фейерверков, розовых фантиков? Конечно, она мечтала о рыцаре, а Олег тогда рыцарем не показался. Ну, теперь-то у нее есть рыцарь, по вине которого голова болит…
— Да, я, пожалуй, приду, — сказала Тамара и решительно подумала: «Если Спирин будет путаться с той, я стану подругой Олега. Олег этого хочет, я вижу… Да…»
— А муж тебя на занятия отпустит? Он у тебя не Отелло? — прощупывал Олег.
— Не Отелло. И вообще, я не обязана во всем ему отчитываться!
Судя по тому, какая улыбка проступила на скуластом лице Олега, ответ ему пришелся по сердцу.
Тамара смотрела Олегу вслед, подойдя к окну, где на стекле над рисованной чашей выгнулась символическая змея, похожая на Курдюмову, — смотрела прицельно и нехорошо, как на самца, с помощью которого сможет отомстить… Кому, кому отомстить-то? Спирину? Себе?… Стало гадко на душе. Гадко от всей этой пошленькой истории с прелюбодеянием мужа, с блудом семейной студентки, с собственным выслеживанием этой парочки и появившимся эскизом мести с подходящим и милым приятелем Олегом.
В конце рабочего дня Тамара устало сдернула с головы шапочку, села на стул, пригорюнилась. Сидела долго.
— Че домой не идешь? — спросила ее теть-Шура, которая мыла пол.
