Еще в начале июня в Минск приехал Московский художественный театр. Да и во всех областных городах Белоруссии гастролировали приезжие театры. Война застала актеров на гастролях. Все бросились на восток, но не многим удалось уйти.
Когда я пришел в театр, тут были уже певцы, артисты балета, хористы и музыканты, актеры Минского ТЮЗа. Артисты Брянского театра Вознесенский и его жена Шаповалова бежали из Гродно и добрались до Минска, когда немцы были уже намного восточнее. Собрались тут также актеры оперетты, эстрады, филармонии, артисты цирка. Все бродили как потерянные, присматривались друг к другу, опасаясь откровенно высказывать свои мысли. Разговаривали исключительно на самые отвлеченные темы. Правда, старые друзья о чем-то шептались по углам, но стоило постороннему подойти к такой группе, как уже шел разговор о базарных ценах или о чем-то другом, незначительном.
После нескольких совещаний, на которых не спрашивали мнения присутствующих, а зачитывали приказы и сообщали план работы, весь коллектив театра разбили строго по специальностям: опера, драма, эстрада. Составили график репетиций: певцов, хора, оркестра, балета, драмы и эстрадных артистов. Помещение было очень маленькое, потому все рассчитали по минутам.
В первую очередь начала работать эстрада. Певцы, балет, цирковые номера - все это понятно каждому. На такие концерты приходили в основном немцы.
Следующим подключили в работу оперный коллектив. Репетировали уже известные оперы. Для первого выступления взяли, если не ошибаюсь, "Евгения Онегина". На оперу приходили и немцы. Публика была смешанная. Дальше ставили "Кармен", "Свадьбу Фигаро", "Цыганского барона".
Труднее всего было в драме. Что играть? Советские пьесы нельзя. Кроме того, коллектив собрался самый разношерстный - из десятка театров. Причем некоторые не знали белорусского языка. А играть приказано по-белорусски. Оккупантам нужно было создать видимость "свободного белорусского государства", со своим правительством, своей оперой, драмой, балетом и даже армией.
Хуже всего у немцев вышло с армией. Как ни старались оккупанты, как ни агитировали, но добровольцев не находилось. Даже открыли какое-то военное училище для подготовки сынков бывших белогвардейских офицеров. Несмотря на броскую рекламу в газетах, гитлеровцы ничего не добились. Мобилизованная на военную службу молодежь при первой возможности разбегалась.
Плохо было с белорусской оперой. Все спектакли шли на русском языке. Для немцев, не знавших ни русского, ни белорусского, это, конечно, не имело значения.
