Роман теперь снова вполне охотно возвращался домой после работы. Ольга менялась на глазах, становилась спокойной, иногда даже веселой. Теперь, когда он, бывало, запаздывал, она больше не встречала его обычными упреками.
— Упреки?! — Маевский в ужасе всплеснул руками, когда однажды услышал от Ольги, как она обращается в такой ситуации с мужем. — Но это же никуда не годится!
— Но я ведь знаю, что когда он опаздывает, это значит, что он с другой женщиной!
— А если и так? Неужели вы думаете, что ваши упреки удержат его дома?
— Но что же мне делать?
— Быть приветливой. Еще больше, чем прежде. Хотя я вообще не могу себе представить, что мужчина может изменять такой женщине, как вы.
— Но ведь это было.
Взгляд Ольги был прикован к лицу Маевского. Доктор был умен, он мог ей все объяснить, он помогал ей разобраться в том, чего она раньше не понимала. Ольга просто узнавала себя заново. И многое из того, что она в себе открывала, совсем не давало ей повода для радости.
Она стала стыдиться своего характера. Теперь она знала, что она собственница, что она стремилась полностью подчинить себе людей.
— Это нормально, если иметь в виду обстановку, в которой вы росли, — говорил ей Маевский. — Ваше детство не было безоблачным, ведь отец растил вас один, без матери. Но ваш муж — это не нянька и не домработница. Им вы не имеете права командовать. Он выбрал вас в жены, потому что любит вас.
— Меня не за что любить!
Ольга сама ужаснулась, когда у нее вырвалось это признание. Доктор Маевский был первым человеком, который услышал подобное из ее уст. Раньше она скорее бы откусила себе язык, чем призналась в чем-то подобном.
Но доктора Маевского это признание нисколько не ужаснуло. Он только покачал, улыбаясь, головой:
— Вы ошибаетесь. У вас есть слабости, и вы делали ошибки, как и все мы. Но у вас есть и масса качеств, достойных настоящей любви. Вы только не должны держаться за свои ошибки.
— Но иногда у меня бывает желание сделать Роману больно. Потому что я все время думаю, что его удерживают только мои деньги.
— Я знаю Романа. Ваши деньги не играли для него никакой роли. Но когда вы стали ему не доверять, то, естественно…
— Вы хотите обвинить меня в том, что наш брак разладился? И вы тоже?
Ольга была глубоко потрясена.
— Да, главная вина — ваша.
— Пожалуйста, уходите. Вы такой же плохой человек, как и все остальные. Никто меня не любит. Я больше не хочу вас видеть.
Доктор Маевский поднялся с места.
— Что ж, очень жаль. Я с удовольствием приходил к вам. Не как врач. Мне доставляло радость разговаривать с вами. Потому что я думал, что вы относитесь к тем редким людям, которые не боятся правды.
