— Я хочу вам помочь… — пробормотала служанка, испуганно косясь на радостно прыгающую по всей комнате Реми.
Седрик и Альфонс переглянулись. Выбор у них всё равно не слишком велик. Либо остаться в этой комнате и быть казнёнными в самое ближайшее время, либо довериться неизвестной девушке, которая вполне могла солгать, чтобы привести их в ловушку.
Маг никогда не бывал в таких ситуациях. Самое страшное, что раньше могло его ожидать — плохая отметка по одному из предметов в Академии. Мать его почти никогда не ругала. Она вообще довольно хорошо умела себя контролировать, если, конечно, не приходил один из её братьев. Этих двоих ведьма просто ненавидела.
— Как ты это сделаешь? — недоверчиво поинтересовался друг принцессы.
Служанка достала из другого кармашка передника какую-то бумагу и протянула её парню. На ней красовались королевский вензель и подпись первого министра, фактически управлявшего страной.
Что можно сказать об этом первом министре? Пожалуй, то, что человек этот был уже немолодой, но ещё и не старый, на вид ему вряд ли можно дать больше сорока, но было прекрасно известно, что уже тридцать пять лет как он приступил к своей должности. Волосы у него казались тёмно-серыми из-за прослеживающейся седины, которая, однако, ещё не покрыла всю его голову. Так же имел он пронзительно-ясные серые глаза, которые видели и запоминали всё, что возможно было увидеть и запомнить.
Когда он пришёл на свой пост? Дата была хорошо известна, это был пятый день рождения единственной дочери короля, Кассандры. Это было прекрасное время, которое редко выпадает государству и народу — двум понятиям, которые должны быть неразделимыми, но являются вполне самостоятельными.
Сколько лет ему было тогда? Вряд ли больше тридцати. Тогда он был ещё очень молод и вступил в должность только благодаря помощи подруги своей сестры, возраста которой также никто не мог дать, так же, как не было известно и то, старше она была его или моложе, Джулии Траонт, которой он был обязан и так. Как именно? Никто не знал.
Так же про него было известно, что человек этот был, в общем, добрый, хоть и суровый. Он прекрасно справлялся со своими обязанностями, добросовестно выполнял свою работу.
Женщины его обожали, он их тоже, что, впрочем, не помешало ему остаться холостяком. Он прекрасно находил время для развлечений, даже решая самые сложные государственные задачи.
Его вряд ли кто мог застать за требованием или присвоением какой-либо суммы денег, которую он не имел право брать. Он также никогда не пытался дать кому-либо взятку, что в его положении вряд ли было бы оправданным.
