— Думаю, да. Не понадобится.
Во дворе под навесом стоял грубо сколоченный стол с двумя такими же скамьями.
— Юрий Иванович, мы с Лану присядем за тот стол, а вас я попрошу распорядиться, чтобы нам принесли, если можно, горячего чаю. Вы не против? — Кирпичников обратился к Лану.
— Отнюдь, — ответил не свойственным для изучавших русский язык людей словом Шаас.
— Вот и замечательно. — И Аркадий Аркадьевич указал рукой на скамью: — Прошу.
Когда уселись друг напротив друга и положили, как в зеркале, руки на стол, Кирпичников произнес:
— Надеюсь, вам не надо объяснять, почему вы здесь?
— Я не совсем дурак, — на непроницаемом лице Шааса мелькнула едва заметная тень беспокойства, — и понимаю, что в убийстве я — первый подозреваемый.
— Поясните, отчего такая уверенность?
— Видите ли, одно время я увлекся, — посмотрел в глаза Аркадию Аркадьевичу, проверяя, правильно произнес или нет, — Вену, и от этого увлечения родился Янис. И я вынужден теперь… — Он сбился, закусил верхнюю губу, вытер лоб и продолжил: — Был вынужден платить Вену на содержание мальчика.
— Вы считаете, что это достаточная причина вас подозревать? — Брови Кирпичникова поползли вверх.
— Так считает полиция.
— Сколько лет вы воевали? — Аркадий Аркадьевич перевел тему в другое русло.
— Три, — коротко ответил Лану.
— Где?
Шаас покачал головой и сдвинул брови.
— Всех мест не вспомнить. Тонул в польских болотах, падал с гор в Галиции, отступал до Петрограда.
— Довольно обширная территория.
— Да, дважды ранен, и оба раза пуля прошла, как это, Labi ja lxhki, сквозь.
— Навылет, — подсказал Кирпичников.
— Правильно, навылет.
— Случаем не встречали на фронте Каарла Грубера?
— Нет, я эстонцев редко встречал, не то что одно…
— Сельчан.
— Да, односельчан, — кивнул Лану.
— В каком году вы обзавелись семьей?
— Простите?
— С какого года вы женаты?
— Ах это… — Шаас задумался, потом посмотрел на начальника уголовного розыска: — Какое отношение имеет моя женитьба к убийству?
— Господин Шаас, — улыбнулся Аркадий Аркадьевич, — может быть, никакого, а может быть, прямое. Я вчера приехал в Эстонию и не знаю ваших взаимоотношений с женщинами, поэтому простите, если буду задавать не совсем корректные вопросы.
— Корректные — это как?
— Деликатные, обходительные, уважительные.
— Да, я понял, lahked.
— Наверное.
— Вы — полицейский, — Лану развел руки в стороны, — ваше право.
— Право — не право, но нам, приехавшим сюда, надо найти истину и преступника, забравшего шесть жизней.
