– Ты забыл о мерцающей буре, когда все приборы вышли из строя и даже я не мог понять, где мы находимся, – вставил Мортримм, – а потом мы несколько недель жгли топливо, пока не вернулись на торговые пути.
– Заплатили за ремонт столько же, как тогда, когда шли в Двиммерваст и на корабле завелись сталеточцы и нагрызли ходов в обшивке, – кивнул Брокрин. – Пришлось лететь в Барак-Нар на техническое обслуживание, где с нас еще до окончания ремонта содрали восьмую часть пыльцы фей, которую мы везли домой.
Брокрин горько покачал головой. Тот случай было вспоминать особенно болезненно. Привести побитый корабль в чужую гавань само по себе считалось позором, а ему в довесок пришлось просить в Барак-Наре помощи. Судьба не раз сводила его с толстосумом Брокком Грунгссоном: их пути пересекались достаточно часто, чтобы у Брокрина сложилось самое нелестное мнение и о нем, и о его проклятой гавани. И если за Брокрином неотступно следовали неудачи, то у Брокка явно с рождения лежал во рту везучий камень. Именно Брокк обогнал Брокрина в гонке к месту крушения траулера «Разжигатель вражды», не пережившего встречи с харкракеном. Первым он был и в заключении торговых соглашений с дервишами Арватти, добившись доступа к несметным залежам лазуритов, что те добывали в песках пустыни. Именно он отыскал Гриммхолдову жилу, полную железняка, пока Брокрин гонялся за картой сокровищ, на поверку не стоившей и шкуры, на которой была нарисована.
Брокрин ударил кулаком о железный фальшборт, от злости даже не заметив болезненной отдачи в предплечье.
– Сплошное невезение кругом, – прорычал он. – Такое чувство, будто за плечом парит стервятник и, куда бы я ни направился, омрачает мне дорогу, – рассмеялся он без тени радости. – Взгляни на меня. Вот-вот собираюсь торговать с чуйтсеками – куда уж безопаснее? – а все одно ожидаю очередного провала. Может, не зря все эти злые пересуды за моей спиной и надо мной вправду висит проклятие?
Мортримм некоторое время молчал, обдумывая слова Брокрина. Когда же он заговорил, голос его был мрачен.
– Если проклятие взаправду есть – а я не берусь утверждать, что это так, – то одному тебе его и снимать. И начни вот отсюда, – добавил Мортримм, постучав пальцем себе по виску.
Твердый топот тяжелых ботинок заставил Брокрина обернуться и взглянуть на лестницу позади себя. Команда «Железного дракона» хорошо знала норов капитана; немногие отваживались тревожить его, когда тот стоял на носу корабля, наедине со своими мыслями. Одним из таких смельчаков был Мортримм. Другого звали Друмарк, дуардин, у которого чувство такта отсутствовало напрочь. Будь этот самый такт хоть сорока футов в высоту и распевай он застольные песни, чересчур похабные даже для Барак-Зилфина, он бы все равно его не заметил.
