Героиновые пули | страница 82
Турчак вошел в кухню и остановился, ещё не понимая что заставило его насторожиться. Он замер на месте, анализируя неприятное предчувствие, пытаясь понять, чем оно вызвано. И вдруг понял — в доме пахнет сигаретным дымом. Ни он сам, ни жена не курили. С соседями Турчак отношений не заводил. Он лишь знал, что в доме справа живет банковский деятель Дубовик, а усадьбу слева отстраивает президент некого акционерного общества «Аэротрип» Сокольский. Ожидать что соседи могли нанести визит не приходилось. Значит, в доме было что-то не так.
Случайная настороженность превратилась в острое подозрение: обычно присутствие жены можно было услышать издалека. Сейчас в помещениях царила тишина.
Рука автоматически скользнула под пиджак — туда, где в подмышечной кобуре он носил табельный «Макаров». Однако Турчак задержал руку, вспомнив, что именно сегодня отдал пистолет в ремонт. У зацепа выбрасывателя отломилась часть зуба, и в тире оружие дважды «закусывало» патроны.
Тем не менее в собственном доме хозяйское чувство уверенности довлеет над осторожностью.
Толкнув дверь ногой, Турчак вошел в гостиную. И сразу увидел ноги жены, высовывавшиеся из-за серванта с посудой. Он узнал её серые тапочки с большими пушистыми помпонами на носах.
В последнее время жена жаловалась на головокружения, и первой мыслью было, что она потеряла сознание.
Турчак шагнул к серванту, и у него вдруг перехватило дыхание.
Голова жены лежала в большой луже густой, уже начавшей буреть крови.
За свою службу в милиции Турчак видел немало трупов. Ему приходилось сталкиваться с жертвами профессиональных убийц-мясников, которые разделывали людей на части, заливая кровью не только пол, но стены и даже потолки.
Сперва к этому было трудно привыкнуть, но потом нервы задубели, и жертвы преступлений перестали будить те острые эмоции, которые поначалу гнали в организм огромные дозы адреналина.
Однако в данном случае смерть в её самом зверском и неприглядном проявлении ворвалась в его собственную жизнь, в его дом, в его семью.
Одним махом из борца с преступностью сам Турчак превращался в жертву.
Под ложечкой ниже грудины встал тугой комок.
Турчак пытался набрать в легкие воздух, но те словно схлопнулись и не желали наполняться.
Он стоял, положив руку на грудь и дышал, широко раскрывая рот, как рыба, вытащенная из воды.
Несколько отдышавшись, Турчак нагнулся, взял руку жены, пытаясь нащупать пульс. Его не было.
Он выпустил руку, и та со стуком упала на пол.