— Да ну?! — Алексей, пытаясь выбрать наиболее выгодную тактику, изобразил крайнее удивление. — Ты случаем не чеченец? Мне один уже такое предлагал.
— Ты плохо понял?
Занимать нахальства парню не приходилось. Перед стволом, направленным в грудь, он держался так, будто сила находилась на его стороне. Алексей понимал — это типичная для бандитской психологии ошибка. Уверенный в своем праве пускать оружие в ход по обстоятельствам, он не признавал его за теми, кто подчинялся закону. Таких исправляет только сила. Ни разумных доводов, ни логики они не принимают во внимание.
Вдалеке из-за тополей, росших на границе проезжей части и тротуара, на сцену вышли два новых персонажа.
Они двинулись к машине не торопясь, явно уверенные в том, что численное превосходство заставит охранника дрогнуть.
Видели они ружье в руках Алексея или нет он не знал. Но для того, чтобы не ошибиться, он предположил — видели. Значит, оно их не испугало. В таких условиях решимость действовать круто надо им доказать.
Алексей поднял помповик так, чтобы тот оказался на уровне головы налетчика. Ствол смотрел вверх, и дробовой заряд никому не мог нанести поражения.
Указательный палец осторожно (как потом сам для себя определил Алексей — «ювелирно») нажал на спусковой крючок.
Пистолетная рукоятка толкнула в ладонь сильно и больно. Пожалуй, если так пострелять денек, то «магнум» отобьет руку за милую душу.
Громкий звук выстрела эхом прокатился по улице.
Парень дернулся и упал на спину.
Лежа на асфальте, он сучил ногами, прижимал ладонь к щеке и громко орал.
Два налетчика, ещё недавно не ведавшие сомнений и страха, бегом бросились к спасительным тополям.
Алексей быстро огляделся и увидел, как по переулку к машине зигзагами бежал водитель.
Алексей опустил ствол, нацелив его в живот все ещё лежавшему на асфальте парню. Двинул ружьем, показывая, что приказывает встать.
Оказалось, что выстрел сбил нахальство и спесь с налетчика. Он счел за благо подчиниться сразу: медленно сел, потом оперся рукой о землю и встал.
В глазах налетчика уже отражалась не злость, а откровенный страх. Лицо его посерело, губы дрожали, по лбу струился пот. На щеке и на пальцах, которые он к ней прижимал, виднелась свежая кровь.
Алексей передернул цевье так, чтобы стреляная гильза не вылетела наружу, а осталась в кабине.
Перезарядив ствол, нажал им на ладонь налетчика, которой тот прикрывал щеку. Парень опустил руку. Открылось ухо. Несколько дробинок задели раковину и вырвали часть хряща. Была ли цела барабанная перепонка, можно было только гадать.
