Ответа не последовало. Ирина ушла за кусты, быстро разделась, потрогала ногой воду.
– Холодная!
– Я же сказал: оно родниковое. Но на мелководье солнце должно было воду прогреть.
– Ну ладно… А-а-а!
Она бултыхнулась в воду и рассмеялась. Та, после первого холодного ожога, показалась вдруг теплой, как молоко. Воды у берега было по пояс. По ноге вдруг что-то скользнуло. Ирина дернулась, сунула в воду руку и недоуменно посмотрела на дергающуюся в кулаке довольно крупную рыбу.
– Лесь, я и правда ее поймала!
– Так кидай сюда.
– Держи!
Рыбина улетела за кусты. Оттуда послышалось:
– Маловата. Еще штуки три таких надо.
– Зачем они ко мне плывут?
– Ты же есть хочешь? Вот и плывут.
Когда она оделась и вышла к стоянке, держа кеды в руках, на кострище уже весело потрескивал небольшой костерок и на рогатке над ним висел котелок с водой. Сев рядом с ним, она блаженно вытянула ноги. Спросила:
– Значит если я есть захочу, то ко мне рыба сама приплывет?
Лесь усмехнулся и спросил в ответ:
– Ты сюда половину дороги босиком прошла. Хоть раз ноги наколола, или поранила?
– Нет…
Ирина подогнула ногу, осмотрела ступню.
– Даже кожа не загрубела.
– Вот это и есть ответ. Пока ты на этой земле, ничто не причинит тебе вреда. Рыбы сами приплывут, зайцы сами прибегут, в лес зимой выйдешь и не замерзнешь. Но только если это тебе действительно нужно. Помнишь того зайца, которого жарили по дороге сюда из Москвы?
– Он тоже сам?
– Ты думала, я за ним с лопатой по полю гонялся? Нельзя конечно сказать, что он этого хотел, но…
Она покачала головой.
– Сам прибежал… В голове не укладывается.
– А что такого? Человеку и ангелы служат, что уж о зверях говорить? Прикажешь – и придут. Тебе даже и приказывать не нужно было, рыба сама приплыла. Но если сейчас попробуешь еще хоть одну поймать – не получится.
– Почему?
– Потому, что тебе больше не нужно и ты сама это знаешь.
Он посмотрел на огонь и улыбнулся, будто что-то вспомнив.
– Когда ты так глядишь, это значит, что что-нибудь расскажешь.
Он кивнул головой.
– Жил здесь неподалеку один жадный пан. Он небогатый был, из той шляхты, что сама землю пашет, потому что земли у нее – кот наплакал. Но гонору у него было – хоть отбавляй, а уж жаден… словами не описать. И решил он нанять батрака. Нанял, пообещал зерна с урожая, одну меру из пяти. Это было щедро, потому что и сам пан на той же земле работал, и жена его, и дети. Работящий пан был, неглупый, только очень жадный. А когда после жатвы настало время с батраком расплачиваться, пан ему и говорит:
